На миг мне даже показалось, что я ослышался. Это как? Десять дней и в армию?

Но возмущённый возглас одного из тех, кто стоял плечом к плечу со мной перед учителем Закием, подсказал мне, что нет, не ослышался:

— Чего-то я не понял, а что же мы выучим за десятицу-то? Когда за мной приехали, то обещали, что я стану адептом Академии, это какой же я адепт буду через десять дней?

Закий хищно оскалился:

— А вот и ещё один. Наивный. Да мне плевать, что ты там выучишь за десятицу. Если ты ленивый и тупой, не выполнял заданий, не сумел сдать экзамен, то ни я, ни тем более Академия не будет тратить на тебя своё время и силы. Я лучше потрачу их на тех, кто старается и сдаёт.

— Да с чего это... А-а-а!

Возмущённая речь Наивного перешла в вопль боли, когда Закий хлестнул его плетью. Он создал её быстро, ловко, даже удивительно, насколько о многом я успел подумать, когда он бил меня и как много успел сделать — ухватить несуществующий меч, осознать это, шагнуть в сторону и принять удар на предплечье.

— Объясню попроще. Раз не понял Наивный, то и наверняка и Тупой, а он среди вас есть, тоже не понял. Будет потом перед смертью на меня обижаться. Слушайте и больше не перебивайте. Наша армия вторглась в Реол. Сейчас там каждый адепт на счету, потому что в армии Реола адептов в четыре раза больше, чем у нас. Мы должны сократить разрыв, чтобы гибло как можно меньше наших воинов. Это вам стоять под ударами идаров Реола, это вам отражать жидкий огонь, это вам принимать на себя удары вражеских Великих Паладинов. И если вы не хотите учиться, не хотите повысить свои шансы выжить на поле битвы, то разве я могу вложить вам свой ум и свои умения в голову? Проще проверить вас и сразу выпнуть тупых из Академии, чтобы не тратить время, слова и еду на таких дураков.

Голос Закия, полный насмешки и яда, впивался в уши каждого из нас. И я не был исключением. До этого я считал, что обучение в Кузне было очень жестоким, с дрожью вспоминал тьму его пещер, где мы умирали в темноте. Теперь я знал, что в Академии зашли даже дальше. Впрочем, они во многом были честней — здесь всё зависело только от тебя. Так казалось на первый взгляд, но это было ложью.

Все люди разные. Одному достаточно рассказать раз, чтобы он запомнил всё до последнего слова, другому нужно трижды повторить. Но кто сказал, что первый сумеет сделать верно всё из того, что запомнил? И кто сказал, что они оба сумеют верно выполнить всё в миг, когда им будет угрожать опасность? И это только самое простое, что приходит в голову. Мне ли, птенцу Кузни, который так долго и упорно старался, чтобы войти в шестёрку лучших, не знать, что талант человека может раскрываться в невероятно разных вещах?

— Чем дольше вы проучитесь в Академии, тем больше техник освоите, тем больше хитростей узнаете, тем глубже войдут техники в вашу плоть и кровь, тем больше у вас будет шансов выжить в войне с Реолом. Учитесь не покладая рук, закончите весь курс обучения, пройдите финальный экзамен, получите награду за него, и я буду уверен, что у вас есть хотя бы пять шансов из десяти, что вы вернётесь домой живыми. А если через восемь дней вы не сдадите экзамен, то приедете в армию лишь ничего не умеющим мясом. Всё для чего сумеет использовать вас ваш командир — отправить вперёд, перед своими идарами, чтобы первый, самый опасный удар пришёлся на вас.

Строй подавленно молчал. Я буквально ощущал злость, ужас, растерянность, неверие, которые захлестнули его с головой. Никто из них ничего подобного не ожидал. Я и сам не ожидал.

— Итак, — Закий, словно не он только что цедил слова полные яда, спокойно заложил руки за спину и двинулся вдоль строя. — Каждое утро и вечер в вашу башню будут приносить отвар трав. Каждый из вас должен прогревать в нём руки не меньше пяти минут, лучше десять. Этот отвар должен помочь сделать ваши пальцы более гибкими. Сейчас ваши грабли мало приспособлены для того, чтобы складывать даже простые печати, что уж говорить о сложных, которые мы начнём заучивать через два месяца.

Я невольно скосил глаза на пальцы. Ирал тоже говорил об этом в пещере. Правда, там я, пусть и со своими пальцами, покрытыми мозолями от меча, сумел безупречно выполнить первую печать. Через несколько часов усилий. И это ни к чему не привело. Но теперь я хотя бы смутно понимал почему.

— А сейчас мы начнём разучивать самые простые печати, которые вам понадобятся через восемь дней на экзамене.

— Учитель.

Кто-то в середине строя поднял руку, и Закий благосклонно кивнул:

— Сначала вы сказали — экзамен через десятицу, а теперь уже через восемь дней.

— Но вы ведь приехали сюда ещё два дня назад, верно?

— Что? Но разве это честно?

Закий с улыбкой указал на этого парня пальцем:

— А ты будешь Справедливый. И да, это честно, потому что я так сказал. Не нужно меня злить, ученики, ведь это я вас учу, ведь это я буду принимать у вас экзамен. Это-то хоть понятно? Или я сейчас всё же отыщу среди вас того, кто получит прозвище Тупой? Нет? Не хочет признаваться? — Закий развёл руками. — Значит, отыщу чуть позже. А теперь, начали. С самого простого.

Закий поднял перед собой руки, сжатые в кулаки.

— Это даже печатями не считается, но это основы, без которых вы не сможете двинуться дальше. Советую, настоятельно советую каждый день выполнять эти движения не меньше двух сотен раз. Если будете выполнить больше — вам же лучше. Начнём.

В то же мгновение Закий освободил из кулаков указательные пальцы, снова сжал их, высвободил средние, вернул их в кулак, безымянные, следом мизинцы и наконец оттопырил в стороны большие пальцы. Затем повторил, снова и снова, с каждым разом делая это всё быстрей и быстрей. Его пальцы так и мелькали, когда он показывал основы печатей последний раз.

Сомневаюсь, что кто-то другой среди моих соучеников вообще разглядел в последний раз, что Закий по очереди показывал пальцы. Для них это выглядело скорее