– А в Чехию она зачем полетела?

– Развеяться. Ее жених бросил. Бедная моя девочка! – Татьяна Николаевна всхлипнула. – Ей все время на дороге мерзавцы попадаются.

Это она обо мне? Я тоже мерзавец? Злость снова поднимает голову, но первый шок проходит, и теперь я могу ее контролировать.

– И я в их числе?

– О Боже! Что вы! Что вы! Вы меня неправильно поняли. Я случайно узнала, что есть свободный билет, вот и уговорила отдать его мне. Все равно бы пропал. И потом, вероятность, что вы встретились бы в отели, была ничтожно мала.

– А в супермаркете?

– И там случайность. Мы живем недалеко от офиса. Старую квартиру пришлось продать, чтобы выплатить долги. Этот Сергей, аферюга, обокрал мою Варюшу.

Она опять всхлипнула и полезла в сумку, но адвокат быстро сунул ей в руку бумажную салфетку.

– Владислав Павлович, Татьяна Николаевна рассказала мне свою историю. У неё есть к вам предложение.

– Ничего не хочу слушать! Покиньте мой кабинет! Мне нужно подумать.

– А зря. Эта идея спасёт вас.

– Меня не нужно спасать!

– А завещание австралийского родственника?

Неделя пролетает в каждодневных хлопотах. То в полицию приглашают для дачи показаний, то документы пришлют из офиса срочные. Только ложась в постель, я вспоминаю встречу с Владом в супермаркете и тихонько лью слёзы в подушку.

Мамин план не сработал, и как мне теперь жить с разбитым сердцем?

Каждый день я с трудом подавляю желание явиться в кабинет Влада и расставить точки над «и». Ну, и пусть я не забеременела! Но между нами родилась симпатия. Мы вполне можем развить отношения.

Об этих мыслях я говорю маме.

– Погоди, не торопись, – советует она. – Давай ещё немного подождём.

– Чего? Пока мы останемся на улице?

Сегодня меня опять приглашают в полицию. Я сразу направляюсь в кабинет к следователю.

– Варвара Петровна, вам придётся пройти через процедуру опознания.

– Зачем? Я и так знаю, что это был Сергей.

– И все же! Арестованный отрицает знакомство с вами. Да и вы видели его со спины. Мы не можем держать человека под арестом без прямых доказательств.

– Приехали! Получается, его и наказать невозможно? – возмущаюсь я и сразу представляю, как жениха выпускают из кутузки, и он идёт разыскивать меня, чтобы отомстить. Мурашки табунами бегают под кожей от такой мысли.

– Не переживайте, накажем.

Меня провожают в отдельную комнату, где через стекло с односторонней прозрачностью я должна наблюдать за арестованными. Вводят пять человек. Все они примерно одного возраста и роста. Сергея я узнаю сразу и показываю на него.

– Ну, вот и все, – говорит мне стриженый полицейский. – Надеюсь, вы не откажетесь прийти свидетелем в суд?

– Если вызовите, приду. Буду рада посмотреть на этого урода в наручниках.

Я оглядываюсь: откуда-то отвратительно несёт запахом сигарет. Неужели нельзя организовать для мужиков курилку? Странное дело, но в помещении никто не курил. Пожимаю плечами и тороплюсь к выходу: если задержусь хоть на минуту, обязательно начну искать туалет содержимое желудка так и рвалось наружу.

На улице глубоко вдыхаю свежий воздух и закашливаюсь от переизбытка кислорода. Что-то совсем слабое стало здоровье. Неужели опять придется идти к врачу?

– Девушка, вам плохо? – останавливается рядом со мной женщина в полицейской форме.

– Немного тошнит. Курят у вас в отделении много.

– Странно. У нас сигареты под запретом. Неужели кто-то нарушил? Я разберусь. А вы все же проверьтесь у врача, слишком кожа бледная, глаза провалились, синяки вокруг, словно вас только что выпустили из Освенцима.

«Вот здорово! Дожила ты, Варвара, что тебе посторонние люди подлечиться предлагают», – усмехаюсь я.

В маршрутке меня накрывает новый приступ тошноты. Приходится выйти и поискать аптеку. Не понимаю, что творится с моим организмом.

– Дайте мне что-нибудь желудочное, – прошу пожилую аптекаршу.

– Без рецепта могу предложить только суспензии. У вас изжога или боль?

– Я остро реагирую на запахи, а потом сразу приступ тошноты.

Женщина внимательно смотрит на меня и кладёт на прилавок тест на беременность.

– Не хотите для начала провериться?

– Ой, что вы, что вы! Я не...

Говорю и тут же осознаю, что я только что назвала первые признаки. Но... не может быть! У меня же месячные пришли в срок. Стоп! Они какие-то странные.

Я протягиваю руку за тестом и бегу домой. В голове проясняется, тошнота исчезает. Радостное ожидание гонит меня вперёд, я словно на воздушной подушке лечу.

«Только бы повезло! Только бы...»

Дома я прямиком направляюсь в ванную и уже через несколько минут вижу на тесте две полоски. Две! Не веря своим глазам, включаю на телефоне фонарик: точно – две. Выбегаю в кухню, кружусь, не зная, чем себя занять, и снова несусь в комнату.

– Мамочка! – звоню маме. – Ура! Получилось!

– Не может быть! – на том конце провода мама неожиданно всхлипывает.

Она тоже находится в постоянном напряжении. Ей ещё хуже, чем мне: босс всегда рядом и постоянно злой.

Но мама возвращается домой с грустным лицом. Нет ее привычного возбуждения, и веселого потряхивания кудряшками. Она молча раздевается, проходит в комнату и тяжело опускается на диван. Я стою с тестом в руках не понимаю, что происходит. Моя радость теперь тоже кажется глупой и неуместной.

– Мама, что случилось? Представляешь,  я беременная!

– Варя, садись. Есть серьезный разговор.

– О Боже!

Сердце начинает стучать где-то в ушах.

– Не пугайся, но... босс нас раскрыл.

– Ох! – вот теперь я боюсь по-настоящему и вижу себя в наручниках рядом с Сергеем на скамье подсудимых. Встряхиваю головой: что-то воображение разыгрывается. – Как раскрыл?

Мама рассказывает мне о дневном разговоре с Владом.

– Он меня выгнал с работы.

Я начинаю плакать. Нет, лицо само сморщивается, и слёзы  текут и текут по щекам и подбородку.

– Как мы будем жить? Ещё и эта беременность!

– Варя, ты уверена?

– Да… Черт! Не знаю. Но на тесте две полоски. Надо идти к врачу за подтверждением.

– В общем, разговор с Владом получился жесткий, но результативный: мы решили заключить контракт. Как бы он ни бесновался, но наследник ему срочно нужен. Однако есть условие...