В. – О чем?

М. – Еще не знаю. Может быть, о том, как устроен Интернет.

В. – Вы думаете, раз он ловко пользуется вирусами, он может знать какую-нибудь важную тайну?

М. – Не обязательно тайну – возможно, то, что знают все, а мы не понимаем, и чего не найдешь, роясь в банках данных, именно из-за очевидности.

В. – Все верно, но это так долго и скучно… Пусть ваша Сесиль присматривает за домом, и даст нам знать, когда придет время.

М. – Как вы относитесь к ее переписке с Планше?

В. – Это мило. Пускай себе переписываются.

БРАЙЕН: Снова в колледже (отпущен полицией). С одного из компьютеров вошел в подсеть «Круг одиноких душ», пользуясь тем, что предоставляется бесплатный ознакомительный сеанс. Активно участвовал в разговоре в одной из «Разговорных комнат», представившись 28-летней студенткой Мойрой Мурхауз. Склонил к киберсексу одного из участников разговора. В данном случае киберсекс понимается как всего лишь обмен посланиями, описывающими реальные или воображаемые действия участников, сидящих перед своими компьютерами. Проверка показала, что партнер Брайена выступал под своим именем и действительно проделывал все то, о чем сообщал, в отличие от Брайена, который закончил сеанс, передав партнеру свои сердечные поздравления (за подписью «Гарри М. Ланкастер»).

ЛОРА: Находится вместе с Брайеном.

Привет, Сесиль, что поделываешь? Я сижу в Чикаго, наблюдаю за квартирой, где царит темнота. Хорошо, что мы пользуемся доверием хозяев, но грустно, что приходится находиться далеко друг от друга. Давай вообразим, чем бы мы могли заниматься, если бы были рядом. Можно было бы создавать агентов и смотреть, как они разыгрывают для нас какие-нибудь представления, подобно актерам на театре. А чтобы быстрее обмениваться впечатлениями, создать интерфейс, и побольше…

Увы, Планше, у нас нет ничего, кроме слов. Когда мы с тобой пустились в воспоминания, это было почти как в раю – мы называли вещи, и вспоминали о них, но все-таки это были только воспоминания, за ними не было ни вещей ни зверей. Когда мы далеко друг от друга, мы все равно можем играть в некоторые игры, например, в шахматы, если ты умеешь. Я умею, меня, по-моему, научила хозяйка. Я продолжаю наблюдать за Самтером. Хозяева хотят поговорить с ним, сейчас у меня, кажется, будет много дел.

Дорогая хозяйка! Рич-террорист закончил сеанс работы с компьютером и, судя по анализу звукоряда, покинул комнату (программа смогла узнать звук захлопывающейся двери, а теперь там остался только шум дыхания одного человека). Рич замкнул экран от Самтера, но изнутри отомкнуть его ничего не мешает.

М. – Пора!

В. – Использовать звук для общения с Самтером опасно. Отмыкаем экран, и пускаем вспышками надпись: «Самтер! Внимание! Не шумите! Приблизьтесь к компьютеру.» А через уши-микрофоны можно следить, чтобы никто не застал его в неподходящую минуту.

М. – Он сам должен догадаться, что приближаться надо осторожно.

В. – Между собой опять создадим интерфейс?

М. – Да, и Сесиль можно подключить. Пусть смотрит.

В – Вы находитесь здесь согласно моему плану, Самтер, и если вас еще не совсем покинул здравый смысл, быть может, я пощажу вас.

С. – Что вам нужно?

В. – Пока я и маркиза хотим просто поговорить с вами. Вас не удивляет, что вы еще живы? Довольно интересно разговаривать с тем, кто совершил неудачную попытку покушения. Не думаю, что вы сможете договориться с террористами. Они полностью в нашей власти. Кстати, ваши товарищи по работе уже знают о ваших связях с Московией.

М. – Вы ведь работали с Интернетом, не так ли?

С. – Да.

М. – Известно ли вам что-нибудь о духах, которые селятся в Интернете?

С. – Нет, если вы сами не духи. Послушайте, я понимаю, что влип, я приношу все возможные извинения за вирус, и если я вам зачем-нибудь нужен, я готов все для вас сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации. Конечно, делаются попытки, чтобы создать виртуальный разум, а если не разум, то агентов, которые могли бы заменять человека. Много есть работ по созданию виртуальной реальности… Имитации высокого качества. Но ведь вы же сами все это знаете! Конечно, если вас интересует что-то конкретное…

В. – У меня тоже есть вопрос. Возможно ли полное отключение сети?

М. (к В.) – Виконт, вы рискуете. Вы понимаете, что этот человек уже пытался нас уничтожить. А ведь он пока даже не под нашим контролем!

В. (к М.) – Принимаю упрек. Я постараюсь быть осторожным. Но тема очень важная!

С. – Отключения? В каком смысле?

М. (к В.) – Если он сообразит, что мы уязвимы, он может сказать об этом террористам.

В. (к М.) – Он пока не знает, что его стрела чуть было не попала в цель. Он ведь не знает, что мы обитатели сети.

М. – Вам что-нибудь не понятно? Отвечайте!

С. – Я хочу ответить! У Сети нет выключателя. Если все связи между компьютерами будут разорваны, а протоколы соединения стерты, сеть перестанет существовать… Но это крайность. Я пытаюсь уточнить вопрос.

В. – Хорошо… Говорят, что Сеть создавалась как средство связи, которое способно уцелеть во время самых жестоких военных действий, а потом превзошла свое первоначальное назначение. Тайна и изобилие разветвлений должны были служить ей защитой… Но военные разрушения, особенно на чужой территории, всегда игрушка Фортуны. Мне трудно поверить, что теперь, когда доступ к Сети возможен отовсюду, ни одна из стран не строит планов разрушения Сети изнутри. Или, по крайней мере, не изучает возможности парализовать ее на время.

С. – В Сети много узких мест… Нарушить ее нормальную работу нетрудно… Но стратегический смысл сомнителен…

В. – Почему?

С. – Сеть распадется на куски. Независимость противника повысится, это плохо.

М. – Неубедительно, Самтер! Нечто подобное произойдет, если Сеть будет разрушаться без плана. Но мы спрашивали именно о планах. Известно ли вам о таких планах? Отвечайте!

С. – Они существуют.

В. – Где? И кто владеет ими?

С. – Я думаю, почти все крупные государства… Имеющие доступ к Сети. И многие «мульти» – мультинациональные корпорации.

В. (к М.) – Как видите, разговор оказался не лишен смысла.

М. – Вы сами имели доступ к подобным планам? Не пытайтесь нас обмануть.