Она слишком быстро сокращала дистанцию.

— Мм, нет…

— Решай быстрее, Дэвенпорт!

Теперь она его дразнила. Лукас попытался ее отвлечь.

— А чем ты занимаешься, кроме театра? Ты говорила, что тебе редко достаются хорошие роли.

— Я одна из лучших в мире официанток, проходила подготовку в театральных ресторанах Нью-Йорка.

— Хм.

— Ну так я жду, — не унималась Кэсси.

— Тебе придется держать язык за зубами, — сурово сказал он.

— Конечно. Я очень скрытная.

— Не сомневаюсь. Ладно: парень из «Таймс» сейчас в Микронезии, занимается подводным плаванием. Микронезия находится в Тихом океане…

— Я знаю, мне доводилось там бывать, — перебила его Кэсси. — Значит, даже дьявол не сумел бы доставить его сюда вчера.

— Верно. — Дэвенпорт огляделся. Вокруг никого не было. — А теперь…

— Если ты рассчитываешь увидеть мои сиськи, забудь об этом! — решительно сказала она, скрестив руки на груди.

— Ха! Значит, нарушаешь условия сделки? — с усмешкой спросил Лукас.

— Естественно. Когда тебе нужно что-нибудь узнать, прежде всего попробуй предательство — в данном случае оно бы не привело к успеху, — а потом сделай необычное сексуальное предложение, — невозмутимо сказала она. — Как правило, таким способом удается узнать то, что хочешь. Я научилась этому, общаясь с агентами.

— Проклятые женщины, — проворчал Лукас. — С какой легкостью они разбивают нам сердце!

— Ты выглядишь совершенно уничтоженным, — заметила Кэсси.

Лукас быстро шагнул к ней, еще не зная, что намерен сделать, но она не отступила. В этот момент на сцену вышел человек. Лукас остановился и посмотрел вниз. Человек включил свет, вышел на середину и начал жонглировать полудюжиной бейсбольных бит. Они описывали идеальные траектории, а потом артист совершенно неожиданно принялся отбивать чечетку. Это была не простая чечетка, а нечто очень сложное и причудливое, причем биты продолжали парить в воздухе.

Артист выступал в гриме негра. Но у него была какая-то необычная голова. Диковинный грим, ярко-белые губы, странный плоский нос…

Кэсси перехватила взгляд Лукаса, подошла к нему вплотную и прошептала:

— Карло Друз, наш актер. Это один из его коронных номеров.

Мужчина запел с фальшивым негритянским акцентом в стиле минстрел-шоу. У него был слегка дрожащий баритон.

— «По реке Суони, в далекие края…»

— Мы ставим пьесу «Белое лицо», это сатира на тему расизма, — зашептала актриса, но Друз ее услышал и ловко, одну за другой, поймал все биты.

— У меня появились зрители? — спросил он, посмотрев наверх.

Лукас принялся аплодировать, а Кэсси крикнула:

— Только мы двое. Кэсси и полицейский.

— Да?..

Кажется, он испугался? Лукас не был вполне уверен. Похоже, у этого парня что-то не в порядке с лицом.

— У тебя классно получается, Карло, — похвалила его Кэсси.

Друз поклонился.

— Жаль, что не миз Кэсси возглавляет шоу, — вновь заговорил он с акцентом.

— Мы не будем тебе мешать, — сказала актриса и повела Лукаса за собой к выходу.

Когда они шли по коридору к вестибюлю, Дэвенпорт спросил:

— А этот человек — я не запомнил его имени — был здесь вчера вечером?

— Карло? Да. Во всяком случае, большую часть времени. Он член нашей труппы. Превосходный плотник. И здорово имитирует голоса. Может изобразить кого угодно.

— Ясно.

— Он крутой парень, — добавила Кэсси. — Жесткий. Как его лицо.

— Но он здесь был?

— Ну, никто за этим не следит. Но… да, его тут видели.

— Понятно.

Лукас следовал за Кэсси по коридору, не спуская глаз с ее спины и плеч. В тусклом свете она казалась изящной, как и все стройные рыжеволосые женщины, но хрупкой ее назвать было нельзя.

— Ты занимаешься тяжелой атлетикой? — спросил он.

— Да, немного, — ответил а она, оглянувшись на Лукаса. — Но в соревнованиях не участвую. А ты?

— Нет. У меня дома есть штанга, по утрам делаю упражнения. Я любитель.

— Нужно оставаться в форме, — сказала Кэсси и похлопала себя по животу.

Они вышли в вестибюль, но здесь женщина неожиданно остановилась и схватила Лукаса за руку.

— О нет, — простонала она.

— Что такое?

— У меня большие проблемы, — пробормотала Кэсси.

Над мусором, разбросанным на ковре, стоял человек, одетый во все черное, от высоких сапог до берета, с собранными в толстый хвост длинными темно-рыжими волосами. Он стоял подбоченившись и сердито постукивал ногой по ковру. Актриса поспешила к нему, и он поднял голову, услышав ее шаги.

— Кэсси, — сказал он. Белые зубы сверкнули на фоне бородки-эспаньолки. — Это твоих рук дело? Одна из кассиров сказала, что ты копалась в мусоре.

— Ну…

— Это сделал я, — вмешался Дэвенпорт, и актриса бросила на него благодарный взгляд. — Я полицейский, искал улики, связанные с расследованием убийства Армистед.

— Вы намерены навести здесь порядок? — спросил мужчина, пнув комок влажной бумаги носком сапога.

— А вы кто? — спросил Лукас, подойдя ближе.

— Дэвис Уэстфолл, — сказала из-за спины Лукаса Кэсси, которая все еще нервничала. — Он… был вместе с Элизабет художественным руководителем труппы. Дэвис, это лейтенант Дэвенпорт, полиция Миннеаполиса. Я провела его по театру.

— Мисс Лаш мне очень помогла, — скачал Лукас, кивком показывая на Кэсси. — Мистер Уэстфолл, после смерти мисс Армистед вы стали единственным руководителем театра? В некотором смысле вы оказались в выигрыше?

— Ну… этот вопрос будет решать правление, — пробормотал Уэстфолл и посмотрел на Кэсси, рассчитывая на ее поддержку. Она кивнула. — Но в нашем театре женщины имеют такие же права, как и мужчины, и я полагаю, что на место Элизабет возьмут другую актрису.

— Хм, — сказал Лукас и с сомнением посмотрел на него. — У вас не было серьезных расхождений с Элизабет? — спросил он, продолжая наблюдать за Уэстфоллом.

— Нет. Никогда, — быстро ответил тот; он явно нервничал.

— Я смогу вас здесь найти?

— Да, конечно.

— Хорошо. И не убирайте мусор сразу. Возможно, наша криминалистическая лаборатория захочет его осмотреть. Но если они не появятся… — Дэвенпорт посмотрел на часы, — до шести часов, можете навести здесь порядок.

— Мы постараемся оказать всяческое содействие, — сказал Уэстфолл, заметно потеряв уверенность.