Как и мой телефон, который просто сдох.

– Жалко. – Я разочарованно вздыхаю.

– Это с какой стороны посмотреть. Лиаскай заботится о своей стране, защищает нас.

– В каком смысле?

Мы уворачиваемся от танцующей пары, кавалер с дамой увлеченно кружатся под новую мелодию. Музыка играет громче, чем раньше, и Натаниель наклоняется ко мне.

– Я солдат, Майлин, поэтому объясню тебе так: дай воину меч – и он победит честно, потому что отважен и силен. А воин с пистолетом будет жульничать, стрелять исподтишка. Жизнь в Лиаскай трудна. Но справедлива, и каждый получает по заслугам.

По-военному романтично! Не ожидала такого от Натаниеля. Позже все спокойно обдумаю. А сейчас надо выяснить вещи поважнее.

– Расскажи, как ты попадаешь в мой мир, – прошу я, стараясь не показать, насколько важна мне эта информация. – Через какую-то червоточину, соединяющую миры? Или ты пользуешься ТАРДИС [2]? Я бы предпочла волшебную железную дорогу, но что-то не видела здесь поездов.

– Все гораздо проще, – отвечает он, стойко выдерживая мой взгляд. – Во всяком случае, для меня. Я сам себе магический портал.

– Вот не говори только, что ты междумирец!

Натаниель явно не ожидал услышать подобное от меня! Он ошарашен, но пытается обратить все в шутку. Обвив рукой мою талию, тянет меня в сторонку, чтобы нам не помешали.

– Во время твоего царствования быть междумирцем будет запрещено, миледи?

– Напротив!

Вот так-то, Питер не из Нетландии! Кто говорил, мол, мне ни за что не найти междумирца? Нашла, и даже быстрее, чем думала!

– Во всяком случае, пока ты не расскажешь мне больше о путешествиях.

– Сегодня вечером я совершенно свободен. Может, пойдем куда-нибудь, где тише?

Мы прогуливаемся по одному из внутренних двориков дворца. Здесь есть манеж с препятствиями – в скудном свете луны и звезд видны лишь расплывчатые очертания. Свет из широких окон отбрасывает тени – они скользят по пустынному манежу, словно бесплотные призрачные лошади.

– Давным-давно, – начинает Натаниель, – более пяти столетий тому назад, Лиаскай населяли разные магические кланы. В те времена между нашими мирами еще существовали обмен и торговля, и многие междумирцы подолгу жили в Великобритании; именно поэтому мы и по сей день говорим на одном языке. Однако тогдашняя Королева опасалась усиливающейся мощи кланов и постоянно стравливала людей и магов между собой. Разгорелась ужаснейшая война, война Девяти Зим. Лишь немногие члены клана пережили те девять лет, но и людям война принесла немало жесточайших мучений. В Лиаскай царили разруха, насилие и смерть. Ненависть отравляла ветер, текла в реках, а наши предки по колено утопали в крови. Но незадолго до десятого года войны Королева умерла. Ее наследница была осторожнее. Она взяла выживших магов под свое крыло и тем самым защитила от них обычных людей.

Хочу спросить, к чему он клонит? Но мне кажется, что тогда я влезу ему в душу. Без доспехов и маски Натаниель выглядит совсем беззащитным, точно ему нечего возразить. А может, я просто сбита с толку, ведь наконец кто-то отвечает на мои вопросы!

– На нас печать тех времен, – понизив голос, продолжает Натаниель. – Любого магически одаренного ребенка отправляют во дворец.

Тут он подмигнул мне, но получилось как-то вымученно.

– Только не представляй, пожалуйста, Хогвартс. Я здесь уже много лет, но по-прежнему единственный магически одаренный.

От этой отсылки к моему миру голова идет кругом. Распахнув камзол, Натаниель что-то достал из-за пазухи. «Серебряные карманные часы?» – мелькнуло у меня в голове. Но тут Натаниель их открыл, и я увидела, что у часов нет циферблата. Вместо него зеркально-гладкая поверхность глубокого синего цвета, а в ней водянистые драгоценные камешки.

– Это такой медальон?

– Это Церцерис. Темно-синее – частичка ночного неба, вставленная в серебряную оправу. Иначе она растаяла бы с первыми лучами солнца.

Осторожно, почти с благоговением, я касаюсь темной синевы. На ощупь поверхность прохладная, твердая, но мои пальцы в ней будто тонут. Кажется, она всасывает их глубоко в бесконечность.

– Не делай так, – остерегает Натаниель, – мало ли что случится.

Странную субстанцию хочется трогать и трогать, но я слушаюсь Натаниеля и убираю руку.

– А что за камни?

– Сапфиры. Сапфиры Кассиопея.

Созвездие? Ну, точно! Камни выложены в форме созвездия.

– И с помощью этой штуки можно путешествовать между мирами?

– Зависит от обстоятельств. И кажется, я догадываюсь, почему ты так этим интересуешься.

Попалась! Я опускаю голову.

– Кое-кто сказал, что лишь междумирец может вернуть меня домой.

– Сила, которая мне подвластна, – тихо возражает Натаниель, – это дар Лиаскай. Дар величайший, как само Зачинающееся Утро. И только предатель станет использовать его во вред Матери…

– Но я хочу домой! – обрываю я его на полуслове. – И не собираюсь здесь оставаться! Никто меня не спрашивал! Ни меня, ни мою сестру. Вики была совсем девчонкой, и Лиаскай отобрала ее у нашей мамы, оставив от нее одну пустую оболочку!

Взгляд Натаниеля посуровел и совсем не вяжется с его мягкой улыбкой:

– Ты не знаешь этот мир, и я надеюсь, никогда не познаешь его до конца. Прошу, будь осторожна. Мериться силами с Лиаскай невозможно.

Молча смотрю на Натаниеля. Хотя чего я ожидала? У кого вообще вздумала просить помощи? У верного приспешника, солдафона, того, кто…

– Я все равно не смогу помочь тебе, даже если захочу всем сердцем, – продолжает Натаниель. – У меня просто нет выбора. И дело даже не в том, что тогда меня разорвут пополам и закопают слева и справа у ворот.

Я невольно содрогаюсь: он говорит жуткие вещи таким мягким голосом!

– Я не смогу перенести тебя. Как думаешь, зачем рассказал ту ужасную историю про порабощение кланов?

Тут, к моему изумлению, Натаниель снял камзол. Теперь он в одной белой рубашке. Шелковая ткань обрисовывает его мышцы. Он закатывает левый рукав – какие же у него мощные плечи! – показывая спиральное украшение, обвивающее его руку как золотая змея. Пришлось мне приглядеться и поморгать не раз и не два, как вдруг я поняла: это совсем не браслет! Золото, оно вплавлено в темную кожу! Похоже, что оно выжжено на его плоти!

– Стоит Королеве, ради которой я живу и за которую готов умереть, приказать, – торжественно произносит генерал Натаниель Бэджет, – и я сам возьму меч и раскрою себе голову, разрублю себя пополам. Хочу того или нет.

Он касается золотой спирали: