– Приложи к ране.

– И не подумаю. Он грязный.

– Это просто крошки от коры. – Генри положил кусок в рот, чтобы хоть немного притупить жажду. – Либо прикладывай, либо я съем.

Эдвард нехотя приложил лед к слипшимся волосам. Ударили его и правда сильно, но Генри не собирался ему этого говорить. Отец повторял: «Это просто царапина», даже когда лиса прокусила Генри руку.

– В лесу можно найти все, что нужно для жизни, – сказал он и поехал дальше, высматривая следующую порцию льда.

– Для жизни мне нужна рубашка, зубная щетка и полотенце. Надеюсь, они где-нибудь тут растут.

– Не волнуйся. Пара дней в лесу, и ты забудешь все эти слова, – пообещал Генри.

И хмыкнул, услышав в ответ несколько новых выражений. Кажется, библиотека не такая уж бесполезная, если там можно узнать такие словечки.

Как назло, восток оказался теплее запада. Краски вокруг становились ярче, запах зелени – сильнее, и на лед теперь можно было не рассчитывать. Генри попытался мысленно вызвать кошек Тиса, но ничего не вышло, – видимо, приказывать им он все-таки не мог. И очень об этом пожалел, потому что рана испортила Эдварду настроение окончательно и бесповоротно.

– Эй, звереныш, не обгоняй, ты слишком быстро едешь! И спой, что ли, какую-нибудь веселую охотничью песенку.

В ответ Генри только зевнул. Он понятия не имел, какие бывают песни.

– Когда зеваешь, прикрывай рот рукой. И найди мне что-нибудь поесть, знаток лесов.

– Орехов и ягод сейчас нет, а охотиться мне нечем, – сухо ответил Генри и снова зевнул. Он уже три дня как следует не спал. – Если с едой будет совсем плохо, съедим коней. Лучше дойти пешком, чем ноги от голода протянуть.

– Ты с ума сошел?

– Не кричи в лесу. А что? – Генри оценивающе похлопал Снежка по спине. – Они вроде похожи на оленей, а у тех мясо отличное.

– Болдер, зажми себе уши. А ты, дикарь, не обгоняй, я же сказал!

– Ты едешь слишком медленно.

– Интересно, почему. Может, из-за того, что меня чуть не убили бандиты, которых ты и пальцем не тронул? Что, родство душ с ними почувствовал?

– Так, ну вот что. – Генри развернулся и подъехал к нему. – Мы в лесу, и здесь ты будешь слушаться меня. Езжай быстрее и не жалуйся. Меня не интересует, как ты себя чувствуешь. Мой отец говорил, что раны – не повод для нытья, и слабакам лучше сидеть дома.

– А, ну теперь ясно, в кого ты вырос таким козлом.

– Уверен, что хочешь меня злить? Я… – угрозу Генри закончить не успел, потому что зевнул так, что потянул себе мышцы челюсти.

– Тебя как будто дрозд-разбудильник проклял, – фыркнул Эдвард.

Генри вытаращил глаза. Про угрозы дрозда он давно забыл, но что, если…

– Откуда ты знаешь? – сощурился он, сразу вообразив, что Эдвард подговорил разбудильника над ним издеваться.

Видимо, эти мысли отразились у него на лице, потому что Эдвард опасливо подался назад.

– Так всегда говорят, когда человек плохо спит или не может проснуться по утрам. Ты же не хочешь сказать, что… Да ладно! Ты видел настоящего разбудильника?!

– Говори, что надо делать, чтобы он отменил свое проклятие.

– А где волшебное слово?

– При чем тут волшебство? – нахмурился Генри. – Отвечай на вопрос.

– Вежливость и уважение, звереныш, – насмешливо протянул Эдвард. – Ты хоть чему-то научишься?

Генри сжал зубы и поехал дальше.

– Догоняй, ждать не буду, – бросил он через плечо и вдруг неожиданно для себя самого прибавил: – Я уже много чему научился и вполне справлюсь без тебя.

Подействовало: Эдвард притих и ехал теперь прямо за Генри, не издавая ни звука, а Генри все думал о тех словах, что у него вырвались. Эдвард ведь и правда ему не нужен. Без знаний о сказках и столовых приборах он обойдется, владение мечом еще ни разу не пригодилось, к тому же какой из раненого боец? Рано или поздно он снова начнет отставать, а до Разноцветных скал нужно добраться к вечеру. Побеждать волшебных существ оказалось не так сложно: драться не обязательно, достаточно поговорить, а с этим Генри уже два раза отлично справился.

При мысли о том, чтобы опередить Эдварда, Генри почувствовал облегчение. Настроение у него исправилось, усталость как рукой сняло. Ему стало так хорошо, что на секунду это его насторожило, – но он сказал себе, что решение разумное, и сразу успокоился. Здесь, в лесу, он чувствовал себя тем, кем был всю жизнь до побега из дома: охотником, для которого важна только цель, и это было приятно, как влезть в любимую куртку. Ничего с Эдвардом не случится: вернется домой и все, а Генри заберет цветок и докажет королю, кто здесь герой. Это будет справедливо. Генри собирался вырваться вперед прямо сейчас, но что-то его останавливало, хотя что – он и сам не мог понять. Ладно, будет и более подходящий момент.

– Да говори ты громче, я ни слова не разберу, – вдруг сказал Эдвард.

Генри подскочил и обернулся.

– Я молчал.

– Сделаю вид, что от такого ответа мне не стало жутковато.

Генри пожал плечами. Видимо, Эдварду сильно повредили голову, раз ему мерещится то, чего нет.

Оказалось, что потеплело не просто так: местность становилась все более гористой, под копытами Снежка теперь хрустели камни. Насколько Генри мог вспомнить карту, скорее всего это были те самые горы, что едва различимо виднелись со стен королевского дворца. На карте дорога отсюда резко сворачивала на юг, а им нужно было перебраться через горы и выйти на равнину, за которой начинались Разноцветные скалы. Никаких трудностей с этим Генри не ждал – горы в этом месте были пологие.

– Странно, – подал голос Эдвард. – Надеюсь, я не прерываю очередную твою беседу с самим собой, но я всегда думал, что в горах жуткий холод, а тут весна идет полным ходом.

– Любой ребенок знает, что в предгорьях теплее, чем в низине, – ответил Генри, стараясь не раздражаться.

Эдвард ехал еще медленнее – то ли боялся, что конь оступится, то ли окончательно выбился из сил, и Генри мрачно подумал о том, что тут его не бросишь: горы – слишком опасное место.

Вокруг становилось все больше сосен и низкорослых елок, горных кустарников и полян с первоцветами. Над дальними вершинами лежали тучи, но здесь ярко сияло солнце, и, сколько бы Генри ни петлял, выбирая более подходящую для коня тропу, держать направление на восток было легче легкого.

Генри понял, что они забрались довольно высоко, когда оказался на лугу среди лесистых скал, похожих на зеленые зубы. В просвет между склонами открывался вид вниз: уступы помельче, потом равнина, а за ней – скалы совершенно невероятного вида: они действительно были разноцветными. Генри думал, что такая красота его впечатлит, но внутри все молчало, он чувствовал только смутное удовлетворение от того, что близко подошел к цели. Отсюда можно было различить даже темное скопление крыш у подножия скал: ту самую деревню, куда они шли. Солнце висело прямо над головой, а значит, были все шансы добраться до места вовремя.