—Какому ещё стражу?— возмутилась я, облачаясь в штаны.— Что вы всякую ерунду выдумываете?

Нет, хорошо, конечно, что не к лягушке с поцелуями лезть…

—Тому самому, что добычу нашу отнял.

Я покосилась на оборотня: тот с профессиональным покерфейсом спокойно глядел на мавку.

—То есть, он добычу вашу отнял, а ему ещё подарки делать, так что ли? Не улавливаю логики.

—А ты не раздумывай, делай, коли вещь свою назад получить желаешь.

Желаю. Но блин…

Смотреть оборотню в глаза было страшно неловко. Нет, просто страшно. Что он вообще на тему заказных поцелуев думает? Неприятное задание, да? Жесть…

Была не была. Ключ мне нужен. А Ян дал слово, что поможет мне его вернуть.

Я сделала шаг навстречу оборотню и нервно дрожащие руки положила ему на плечи.

А он, как назло, внимательно смотрит своими серо-зелеными глазами и стоит столбом. Ждёт.

Хуже, чем есть, уже точно не будет.

Встала на цыпочки, подалась Яну навстречу и едва коснулась краешка его губ своими. Дыхание сбилось: не ожидала, что это будет так волнительно. Хотела формально подарить, что просят, а формально почему-то не выходит. Сначала он даже не пошевелился, будто статую обнимаю за шею и целую. Потом вдруг ответил настоящим непионерским поцелуем и притянул меня к себе за талию.

Меня бросило в жар. Было в этом поцелуе что-то стыдное с одной стороны, потому что вот так для зрителей, но… через секунду это перестало меня волновать. Потому что с другой… Так целоваться на заказ нечестно и неправильно, ведь я-то уже по-настоящему отдалась процессу, и совсем забыла, что оборотень этот бесит меня… и вообще.

—Кхм…— раздалось вдруг за нашими спинами.

Ян нехотя отстранился, не выпуская меня из рук, и обернулся.

—Макс?!

—Макс!

Вышло почти хором: у меня радостно, а у Яна удивленно. Нет, потрясённо.

Кроме Макса (с моим фамильным подмышкой, конечно же), к болоту прибыли уже знакомый мой недоубийца Алексей с темноволосой девушкой воинственного вида, одетой в похожую форму(?), что и парни. Эти двое в отличие от Макса с немым изумлением уставились на нас, будто стали свидетелями первого контакта с инопланетным разумом.

Затем брюнетка совладала с собой и обожгла меня таким взглядом, что пижама на мне не задымилась только чудом. А Алексей продолжал таращиться на обнимающихся до сих пор нас с Яном, как баран на новые ворота.

Мавки хохотали в голос.

То есть, имели удовольствие полюбоваться нашим поцелуем не только мавки. Выторговала себе ключ, называется.

—Так значит вы…— с улыбкой начал Макс.

—Нет!

—Нет.

Всё также дружно запротестовали мы с Яном и переглянулись. Я высвободилась из его рук и смущённо отвернулась.

—Долго объяснять. Но выглядело это, наверняка, как нечто большее, чем есть на самом деле.

—Конечно-конечно,— сладко согласился Макс.

—Макс, поверить не могу, что ты вернулся…

Они обнялись и принялись возбуждённо обсуждать подробности Максового путешествия сюда.

Я решила не откладывать вопрос, ставший причиной всей поцелуйной кутерьмы: присела возле топи и вытянула вперёд руку.

—Ключ верните,— грозно потребовала я у зеленоволосой.

—Не теряй больше, в другой раз такую усладу не задумаю,— пообещала она, вытянула из-под воды ключик и протянула мне. Я покраснела до корней волос, выхватила ключ и вскочил на ноги, планируя, пока все заняты Максом, тихонько испариться. Не вышло.

—Майя,— Макс отодвинул Яна, ринулся ко мне и стиснул в объятьях.— Спасибо тебе, век не забуду. А блюдо с собой заберу, ему здесь нельзя, извини.

—Я очень рада, что тебя удалось достать оттуда. Врагу не пожелаешь…— кивнула я и шмыгнула носом.

—Макс, это правда ты?!— Алексей оттёр меня от чудом спасшегося друга и принялся обнимать его, ощупывать и оглядывать.

Я отошла в сторону. Теперь домой.

Сунула руку в карман и стиснула в кулаке ключ.

Нет. Не так.

Зажмурилась и прижала ладони к вискам. Нужно просто проснуться. Вот, тупица! Давно можно было так сделать!

Господи Боже, какая забористая микстура. Или… это больная фантазия у меня, да? Ну и бредятина. Какое счастье, что это был сон!

Я лежала в собственной постели со сбившимися влажными простыней, одеялом и глядела в потолок. Мокрая насквозь пижама, сама вся в испарине, но по ощущениям совершенно здоровая.

Из соседней комнаты доносился Федькин безмятежный храп под дивный аккомпанемент имперского марша.

Как оказалось, у чудодейственной микструры есть серьёзная побочка — уже второй день кряду у меня болела голова, не переставая. Хотя и после — не значит из-за, но… Про горячечный бред вообще промолчу. Я решила, что анализ моего ночного приключения облегчения не принесёт: выводы напрашиваются неутешительные. Федька же не проникся моими страданиями, лишь жестокосердно убедился, что по простудной части я однозначно поправилась, но обещал доложить обстановку бабушке и взять у неё что-то для моей головы. А мучится сомнениями относительно своего душевного здоровья оставил в одиночестве.

Жанну ещё вчера забрал и увёз в неизвестном направлении её обожаемый оборотень, а мне ничего не оставалось, кроме как заняться хозяйственной прозой жизни. Нет, не нужно подозревать во мне повышенную трудовую сознательность. Я честно хотела бы накрыться простынёй и тихо помирать себе от головной боли сутки напролёт, но побоялась, что усну, а мне опять будет снится всякое. Поэтому мужественно загрузила бельё в стиральную машину, навела порядок и отправилась в магазин — проветриться.

На обратном пути уже у самого дома стало понято — случилось нечто страшное. Возле подъезда стояла Олимпиада и, собрав вокруг себя небольшую толпу из благодарных и не очень зрителей, с самым воинственным видом вещала в массы очередную жилищно-бытовую драму. Вроде бы, ничего нового, но у меня внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия.

—Ну, наконец-то, явление Христа народу!

—Здравствуйте. А что, собственно, произошло?— я двинулась в подъезд, не сбавляя скорости и игнорируя любопытные взгляды зрителей.

—Произошло!— мерзкая пенсионерка решительно направилась за мной.— Испорчен мой ремонт в ванной!

Ремонт? Да там ванная видела ремонт последний раз при царе Горохе.

—А я-то тут при чём?— При том! Ты меня топишь!

—Как топлю?— похолодела я и взметнулась вверх по лестнице, а ретивая Олимпиада ни на шаг не отставала.