Но место возле серого камня пустовало.

Меня одновременно охватили облегчение и разочарование. Я надеялась хоть что-то здесь обнаружить. Если не женщину, то хотя бы ту молчаливую девочку. Плотнее закутавшись в плащ, я поискала признаки того, что тут лежало тело. Обошла колодец к той стороне, где видела ее, – это? – и исследовала углубление в листьях. Мне кажется или это очертание подходит по размеру и форме для тела? Черт его знает. Я поворошила пальцами влажную землю, и в воздух поднялся затхлый запах гниющих растений. Сжала в кулаке горсть грязи, и та рассыпалась. Я ничуть не приблизилась к пониманию того, что увидела здесь той ночью. Лес хранил свои тайны.

Расстроившись, я встала и смахнула богатую, темную землю с юбки. Только зря потратила время. Если поспешу, то еще успею убрать дерево с ограды и вернуться на ферму до того, как меня спохватятся.

Уголком глаза я заметила какое-то движение. Мимо пронеслось что-то черное, как язычок темного пламени. Я резко повернула голову влево. Тусклые лучи изо всех сил пытались достать до лесной подстилки, но проигрывали битву со тьмой. Я всмотрелась в полумрак между стволами, сосредоточилась на большом дубе, за которым скрылось то темное пятно – подол платья, исчезнувший из виду? В неподвижном, безмолвном воздухе витал насыщенный сосновый аромат. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание.

Постепенно в поле зрения возникла маленькая бледная рука.

Воздух застрял у меня в легких. Наблюдая, как пальцы впиваются в кору, я не могла ни пошевелиться, ни подумать. Мой взгляд не сходил с руки и лица, которое мало-помалу появлялось чуть выше.

Девочка выглянула из-за ствола, ее черные волосы упали на плечо, темные глаза сосредоточились на мне. С земли поднялся холодный туман. Вздрогнув, я посмотрела вниз и увидела, как он змеится вокруг моих лодыжек. Сквозь чулки просочился мороз. Я ожидала, что подниму голову и не обнаружу девочки, но она не ушла.

За ее равнодушием скрывалась глубокая печаль. Мгла поднялась до подола ее черного платья и омыла тело, словно волна грозовых туч. Прежде чем ее лицо исчезло в дымке, она вновь отошла за дерево. Сквозь серую пелену я рассмотрела, как ее маленькая ручка отпустила ствол и ускользнула из виду.

– Нет! Пожалуйста, подожди!

Казалось, будто все это время я была в ловушке, и теперь меня выпустили. Я кинулась в погоню. На этот раз ей не сбежать! С развевающимся за спиной плащом я побежала к тому месту, где исчезла девочка.

И обнаружила то, что и ожидала. Ничего.

Ни один листик не выдавал ее присутствия, на земле не осталось никаких следов. Я провела дрожащей рукой по месту на дереве, к которому прикасались ее пальцы, и не ощутила ни намека на тепло. Поискала полое бревно, скрытую канаву или высохший источник – что угодно, куда она могла бы спрятаться. Наверху перешептывались листья. Я не нашла низких веток, по которым мог бы забраться ребенок. В ушах звенела абсолютная тишина.

Затем позади меня хрустнула ветка.

Я схватилась за горло, повернулась и оказалась лицом к лицу с…

Кэтрин Осбрукс.

Она пыталась спрятаться за колодец, но застыла на полпути. Ее и без того худое лицо вытянулось от изумления. Она замешкалась, но затем выпрямила плечи и храбро вышла на открытое пространство. Глаза Кэтрин были сужены, на правой руке висел открытый холщовый мешочек.

Я подошла и, прежде чем она успела отреагировать, обхватила пальцами ее запястье. Просто хотела убедиться, что это на самом деле Кэтрин. От испуганного вскрика ее пульс участился, кожа была теплой.

– Господи, ты что, ненормальная? – Кэтрин вырвала руку из моей хватки, и от резкого движения из мешочка выпало растение. Его соцветия были непривлекательного зеленоватого оттенка, который темнел до фиолетово-черного, с основания стебля свисали корни, выпачканные в грязи. Кэтрин подхватила его и, не стряхивая, сунула обратно в мешок.

– Ты видела, куда она ушла? – спросила я.

Кэтрин обеспокоенно покосилась на тени.

– Кто?

– Девочка в черном платье. Я следовала за ней, как вдруг услышала тебя за спиной.

Она покачала головой.

– Я никого не встречала, кроме тебя. – Кэтрин заглянула мне за плечо и закусила нижнюю губу с не менее встревоженным видом, чем у меня. Что бы ни привело ее в лес, она не наслаждалась прогулкой. Кэтрин заметила мой взгляд, и ее нервозность сменилась надменностью. – А что ты тут вообще делаешь?

Я выбрала частичную правду.

– На днях я шла через лес и увидела маленькую девочку. Хотела проверить, ушла ли она, – я показала на ее набитый мешок. – А ты? Увлекаешься ботаникой?

– Я собираю растения для нашей клумбы, – ее взгляд забегал туда-сюда. Кэтрин ужасная лгунья, но вряд ли мне удастся выудить из нее правду.

Сквозь кроны деревьев пробился теплый луч света, казавшийся неуместным на фоне того, что еще совсем недавно над лесной подстилкой клубилась мгла.

– Ты видела туман? – спросила я. – Он появился из ниоткуда.

– Само собой, – она шмыгнула. – Наверное, это связано с изменениями температуры воздуха рядом с колодцем. Родниковая вода внутри холодная, а воздух наверху значительно теплее. На самом деле ничего особенного, если задуматься. – Она говорила точь-в-точь как я, когда впервые увидела туман – как человек, который изо всех сил убеждает себя, что ничего неожиданного не изменило его взгляды. – Но тут определенно не было девочки. Я бы ее заметила.

Она явно не сомневалась в своих словах.

Я покачала головой, тоже уверенная в своей правде.

– Она была здесь. Я видела ее уже трижды.

Как это возможно, что Кэтрин видела туман, но не ребенка посреди него? Она стояла всего в паре ярдов от нас, когда извивающаяся дымка, затопившая землю, поднялась и поглотила девочку.

Кэтрин замешкалась, и на секунду я подумала, что она мне поверит. Но затем она скрестила руки и с подозрением прищурилась.

– Мы слишком взрослые для глупых розыгрышей. Разве ты не должна работать на ферме, вместо того чтобы лазить по лесу? Знаешь, мой отец тоже состоит в комитете по усыновлению вместе с шерифом Лофтисом, – Кэтрин одарила меня надменной улыбкой, и мои руки сжались в кулаки. – Одна из его обязанностей – наведываться к опекунам, чтобы убедиться, что они довольны своими новыми подопечными. – Она сморщила нос. – Надеюсь, Везерингтоны сочтут тебя полезной. Будет обидно, если тебя сошлют туда, куда отправляют никому не нужных сирот.

– Ах, Кэтрин, благословенна твоя душа, – я украла эту фразу у Деллы, только она произносила ее с искренней теплотой, а вот в моем голосе сквозил холод. – Это так мило, что ты волнуешься. Но я здесь временно. Через пару месяцев я вернусь в Нью-Йорк и продолжу осуществлять свои планы.

Кэтрин пыталась скрыть эмоции, но я все равно прочла их на ее лице. Чистая, мучительная зависть. Она хотела быть той, кто навсегда покинет Уилер. Дочь мэра далеко не так довольна жизнью в маленьком городке, как ее брат или Делла.