- Как это - мы не едем?

Мирослава вовсе не хотела ни в какое путешествие, тем более свадебное, тем более с Максимом, но это были хотя бы какие-то планы, какое-то понятное обозримое будущее, хоть что-то за что она могла зацепиться в своём настоящем.

- Мы едем домой, путешествие переносится. Форс-мажор.

- Тогда я поеду одна, - пожала плечами Мира и допила то, что оставалось на дне бокала, потянулась за следующим, чувствуя, как вместе с опьянением приходит злость.

Она сделала всё, что от неё требовалось: подписала соглашение, договора, вышла замуж за чёртового клерка, отдав ему право управлять своими деньгами. Она играла на публику так, что могла заработать номинацию на Золотой Глобус, как минимум. Она даже сама на каких-то полчаса поверила в свою игру! Поверила в то, что всё происходящее реально, что Максим может испытывать к ней что-то, хотя бы влечение, поверила в то, что для неё важно отношение Максима. А взамен, сначала дедушка обманул её, лишив самого главного в её жизни - общения с Данилой, а потом и новоиспечённый муж решил, что может указывать, где ей провести ближайший месяц.

- Ты не поедешь одна, - спокойно ответил Максим и забрал пустой бокал из рук Миры, игнорируя то, что её рука уже тянулась за остатками вина в бутылке.

- Интересно, кто же мне запретит? - прошипела и дёрнула бокал на себя.

Максим развёл руки и выразительно посмотрел на Мирославу. От холодного, пронизывающего взгляда стало не по себе, как и от упрямой морщинки межбровья и сомкнутых в узкую линию губ, с резкими морщинами у уголков рта.

- Маше будешь указывать, - проговорила по слогам Мира и дёрнула бокал на себя, всё-таки плюхнув остатки в ёмкость.

- Не думаю, что тебя касается, что я буду указывать Маше, а что нет.

- Ты провёл с ней нашу брачную ночь, - не проговорила, выплюнула Мира и отвернулась, громко поставив бокал на гладкую поверхность стойки.

- Тебя не должно волновать с кем я провёл ночь, - ответил ровно. - Наш брак фиктивный, тебе это известно так же хорошо, как и мне, я не вижу причин для претензий.

- Ты! Занимался сексом со своей любовницей в нашу брачную ночь.

- Тебе не о чем волноваться, об этом никому не будет известно.

Что так обидело Мирославу? То, что ночью её новоявленный муж молча ушёл, не объясняя причин, то что ушёл он точно к Маше, своей любовнице, которая не постеснялась приехать в такой день в гостиницу её дедушки, её гостиницу, или то, что сейчас Максим сидит, как ни в чём не бывало, и говорит, что планы Мирославы его не интересуют? Так же, как не интересовали никого, и никогда не будут интересовать.

Сам факт «измены» так задел Мирославу или не наигранное спокойствие Максима?

- А знаешь, что, - прокричала Мира со злостью. - Ты можешь катиться куда угодно! Ты можешь заниматься сексом с кем угодно! Я буду поступать точно так же! И ты можешь не волноваться, об этом никому не будет известно! Никому! - швырнула в стену бокал, он не разбился, лишь наделал много шума, что ещё больше разозлило Мирославу.

Даже бокал не желает разбиваться, когда это требуется Мирославе. Наследница миллиардного состояния, родившаяся для того, чтобы весь мир был у её ног, на самом деле не может даже разбить бокал в гостинице собственного деда.

- Сексом? - Максим отвёл глаза от стены, куда влетел хрусталь. - Ты понятия не имеешь, что такое секс, девочка.

- Тот факт, что я девственница, не делает меня идиоткой, - уставилась на мужа. - Я знаю, что такое секс.

- Чёрта с два ты знаешь, что это, - Максим надвигался на Мирославу.

Она отошла на несколько шагов, он неминуемо приближался. Мира отошла ещё на несколько шагов, и ещё, пока не упёрлась задней частью коленок в диван и не начала обходить его, пятясь, смотря, как на неё движется Максим.

- Ты - маленькая девочка, с кашей из капризов вместо мозгов, страдающая сексуальной абстиненцией.

- Что?!

- Сексуальная абстиненция - девиация. Психиатрическое отклонение. И это в лучшем случае, а в худшем - начитавшаяся любовных романов идиотка.

- Ты бредишь! Перетрахался?!

- Не говори бранных слов, Мультяшка, тебе не идёт, тем более, не говори слова, значения которых ты не знаешь.

- Ты... ты, - Мира уставилась на Максима. - По-твоему, девственность - это девиация?

- Несомненно, если обладательнице оной не семнадцать трепетных лет, или она не готовится к постригу, к примеру. Всё остальное - не варианты нормы, и ничего, кроме недоумения, вызывать не могут. В любом случае, я не собираюсь ломать голову над этим, искать пути решения твоей проблемы или становиться третьим лишним на пути твоих высоких чувств к Даниле Щербакову. Ты просто будешь делать то, что я сказал, вести себя в пределах разумного, а в свадебное или любое другое путешествие мы поедем тогда, когда я это решу. И сексом я буду заниматься с тем, с кем и когда сам решу.

- Да чёрта с два ты будешь это делать!

- Останови меня, - Максим сделал два оставшихся шага к Мирославе и буквально впечатал её в стену свои телом.

Мирославу обдало горячей волной, кровь ударила в голову, внизу живота предательски полыхнуло, как вчера.

- Ты думаешь, прочитала книжечки, посмотрела несколько порно-фильмов - и знаешь всё о сексе? - рука Максима прошлась под поясом халата, остановилась на пояснице, ладонь скользнула к ягодице и сжала её с силой. Миру мелко затрясло, она пыталась увернуться от горячего дыхания и давления, ёрзала, ощущая животом эрекцию Максима, пыталась отодвинуться, но он только сильнее прижимал к себе девушку, вдавливаясь, опаляя горячим дыханием шею, ухо, щёку и, наконец, губы.

- Нет, девочка, ты ни хрена не знаешь, - Максим резко скользнул рукой под халат, вниз по внутренней части бедра, поднял под колено женскую ногу, отвёл в сторону, немного присел и вдавился своим пахом в промежность под полупрозрачным кружевом.

Их почти ничего не разделяло, Мира вскрикнула, попыталась ещё раз оттолкнуть Максима, неудачно, получилось только скользнуть по мужскому паху и почувствовать, как эрекция вдавливается с новой силой.

Мира не сообразила, как это случилось. Пара движений рук - и вторую её ногу подняли так же в колене. Мира стала падать и вцепилась со всей силы в плечи Максима, обхватив его ногами за поясницу. Пока приходила в себя, уже оказалась на спине, на диване, он стоял как раз по пути от стены к барной зоне.

Сверху на Миру давил Максим, одной рукой удерживая её за запястья, подняв над головой, а другой ловко справляясь с молнией на своих брюках. Его глаза лихорадочно блестели, губы шептали бессвязный бред и осыпали рваными поцелуями лицо, шею или грудь, куда только мог достать.

Он сдёрнул с Миры трусики, порвав их, и она испугалась. На самом деле. Остро почувствовала, что она ничего не может сделать, ничего не может противопоставить, предпринять, она абсолютно беззащитна против этого человека, он сильнее, он может сделать всё, что угодно, прямо сейчас, пока она лежит, вдавленная им же, раздвинув ноги, беспомощно отталкивая, пытаясь не закричать во всё горло от страха.