– Вот эта дверь, – догадавшись, в чем дело, подсказала Лейла. – Не перепутай с выходом наружу.

И снова повернулась к Генри.

Кабина туалета отделана блестящим черным пластиком под мрамор. Над раковиной с золотым краном – большое зеркало, и в нем маячит несчастное лицо мальчишки, побитого школьными хулиганами.

«Ты должен завоевать эту девушку! – с неприязнью глядя на отражение, подумал Морис. – Должен, понял? Только попробуй кому-нибудь ее уступить!»

Когда он вернулся в салон, Лейла смерила его долгим взглядом, отнюдь не теплым («Ей, что ли, не понравилось, что я без спросу воспользовался туалетом?!»), и потом сказала, обращаясь к киллеру:

– Так это, значит, тот самый Морис, который говорил гадости в адрес Поля? Знала бы – не стала бы ради него так бегать. Я же все пятки сбила…

– Я извинился! – испуганно выкрикнул Морис. – Честное слово… Я хотел заступиться за Веронику Ло, потому что я любил ее.

– А почему в прошедшем времени? – слегка удивилась Лейла.

Темно-синие глаза чуть сощурились, от этого ее мерцающее фарфоровое лицо стало еще загадочней и прелестней. У Мориса дыхание перехватило. В то же время он понял, что Лейле не шестнадцать и не восемнадцать, как показалось вначале. Не меньше двадцати пяти. У нее глаза женщины, сознающей свою силу и обладающей разносторонним жизненным опытом. Мориса это не разочаровало, только еще больше восхитило.

– Потому что теперь я люблю другую, – признался он, с трудом выталкивая из горла слова, и, решившись, добавил хриплым шепотом: – Я люблю вас…

На это ушли все его внутренние ресурсы. Обмякнув, Морис уселся мимо кресла, на темно-розовый ворсистый пол.

– Это у него отходняк после «Вектина-гаммы», – спокойно заметила Лейла, обращаясь к Генри.

– Мы уже на месте, иду на посадку, – жизнерадостно отозвался киллер. – Морис, сам дойдешь до дверей или тебя проводить?

– Проводить, пожалуйста, – задремавший страх опять поднял голову. – Главное – двери!

– Генри, накинь мое манто, – деловито посоветовала Лейла, когда машина опустилась на площадку перед корпусом. – В этом шкафчике, внизу.

Тот завернулся в роскошные серебристо-черные меха, а Морис заранее обхватил руками плечи. Вышли наружу, использовав шлюзовой режим, чтобы Лейла в ее сотканном из паутины кимоно не замерзла.

Сугробы искрились в желтом, белом и оранжевом свете мобильных фонарей. На катке и на ледяных горках, как обычно в этот час, полно народу. У Мориса зуб на зуб не попадал. Бегом дошли до крыльца. За дверью, как полагается, вестибюль – все в порядке.

– Завтра свяжемся.

Генри откровенно торопился.

– Подожди, – остановил его Морис. – Ты сказал, помнишь, что Вероника Ло и Лейла похожи не случайно, почему?

– А, дело в том, что обе девушки обладают некоторым сходством с представителями аристократии одной нечеловеческой расы… Но эта история, во-первых, длинная, а во-вторых, такая, что ее не на ночь рассказывать.

Киллер подмигнул, кутаясь в женское манто, и скрылся за дверью.

«Ну и черт с тобой!» – расстроенно подумал Морис и направился через тускло освещенный вестибюль к лифтам.

Бланка устроилась в одном из продуваемых сквозняками холлов с ободранными светлыми стенами и броско раскрашенной, но расшатанной мебелью. После скандала на Хрустальной вилле Морис с ней не разговаривал и вел себя так, словно они вообще не знакомы, и у нее выкроилось время для просмотра последних выпусков реалити-шоу «Найди свою половинку».

Там все было по-прежнему: бури в аквариуме, скат с зеркальными зубами, кокетливые и беспомощные уловки Моники… Через полчаса Бланке стало скучно, и она, изнывая, то начинала следить за черепахой-уборщиком, которая со скрежетом ползала по полу, то поднимала голову и смотрела в окно (снег тихо сыплется на открыточные елочки и громадную ледяную горку), то снова переводила взгляд на экран дешевого карманного плеера – с таким чувством, словно выполняла тягостную повинность. Надоели ей эти «половинки» – до оскомины, до скрежета зубовного, до бешеного желания расколотить их аквариум к чертовой матери… Разумеется, ей тут же стало за это стыдно.

Неизвестно, до чего бы еще Бланка дошла, но тут просигналил передатчик, болтавшийся на поясе рядом с брелком.

– Привет! Ты прилетишь ко мне в гости? Мультики посмотрим, у меня есть всякие… А то мне сегодня долго под капельницей лежать, потому что завтра мы с Чеусом на целый день пойдем в ЗИП, смотреть рыцарские турниры. Приходи…

– Хорошо, – выключив плеер (ведущая-скат так и не успела договорить остроту в адрес кого-то из половинок), согласилась Бланка. – Я буду часа через два.

– За тобой слетает Чеус.

– Тогда я должна ему объяснить, как меня найти…

– А он уже знает, где ты живешь.

Значит, телохранитель Марсии по крайней мере наводит справки о тех, с кем его маленькая подопечная заводит знакомства, хотя бы это радует.

Чеус появился через полчаса и позвонил не из машины, как Бланка ожидала, а из холла. Наверное, ему хотелось посмотреть изнутри на новогоднюю резиденцию, а дежурные охранники ушли, как обычно, кататься с горки. По идее, автоматика не должна была пропустить постороннего дальше первого этажа, но если наладчики здесь такие же, как Морис… Бланка сама на себя рассердилась: нехорошо так думать о ком бы то ни было.

Подкрасив веки перламутрово-серым карандашом, она набросила на плечи «пилотскую» куртку и вышла из номера в коридор. По случаю воскресенья там было безлюдно.

Гинтиец стоял посреди холла, где со стен осыпались блестки. Смуглый, непроницаемый, по-армейски подтянутый, в черной трикотажной рубашке и мешковатых штанах с накладными карманами, заправленных в высокие «спецназовские» ботинки.

Уловив звук приближающегося лифта, Бланка испуганно остановилась: лишь бы не Морис, еще не хватало, чтобы они с Чеусом опять столкнулись!

Из лифта вышла Шоколадная Анджела в замызганном офисном костюме, лиловом с серебряным кантом и с большим блестящим шаром под мышкой.

На шаре чернел штамп:

«Для репетиций. Выдавать под личн. отв.»

Бланка с облегчением вздохнула.

Чеус и Анджела вскользь поглядели друг на друга, ничего особенного, но, когда разминулись, гинтиец неожиданно обернулся. Повернувшись вслед за ним, Бланка увидела, что Анджела тоже остановилась и тоже глядит на Чеуса, прижав локтем свой шар так, что он слегка деформировался.

Внимательные голубые глаза Шоколадной Анджелы и глубоко посаженные темные глаза гинтийца, при всех внешних различиях, показались Бланке зеркально похожими – они смотрели с одинаковым выражением.

«Словно встретились два хищных животных одной породы…»

Это странное безмолвное противостояние длилось две-три секунды. Потом Чеус с Бланкой вошли в лифт, Анджела направилась через холл к левому коридору.