— Не волнуйтесь, Владимир Генрихович. Скоро вашим исследованиям никто не будет мешать. Есть высокое решение о закрытии «Юности» в связи с нецелесообразностью дублирования изысканий и распылением как раз научного потенциала. После новогодних каникул Группе перспективных исследований будут переданы все активы и кадры центра «Юность мира». А точнее, сама Группа будет перебазирована на территорию теперь уже бывшего центра. Вы же остаетесь на посту директора. С чем вас и поздравляю!

Энгельс шумно сглотнул слюну.

— Спасибо за доверие, Алексей Михайлович!

— Работайте спокойно, Владимир Генрихович! И помните, мы ждем от вас скорейших и важнейших результатов. От них зависит будущее России! Да, кстати, сейчас вам будет сброшена весьма полезная информация об основных фигурантах конкурирующей структуры…

Диалоговое окно скайп–связи свернулось. Энгельс шумно выдохнул и откинулся в кресле с бокалом коньяка в одной руке и чарутой в другой. Лицо директора разгладилось и просветлело, в углах напряженных губ обозначилась довольная улыбка. Он медленно выцедил бокал до дна, сделал глубокую затяжку, прикрыл глаза и выпустил тонкую и длинную струйку дыма.

Тем временем мурлыкнул сигнал приема почтового сообщения. Владимир Генрихович кликнул на значок вложения. Раскрывшийся файл содержал полный список ведущих сотрудников научного центра «Юность мира», а также их фото и короткие биографические справки. Директор ГПИ тщательно скопировал файл на флэшку и в «наладонник».

— Вот теперь поработаем! — прошептал он в пространство. — Добро пожаловать в ад, господин Зухель!..

* * *

Едва Белогор и Пустельга вернулись в «Юность», к волхву в кабинет явился Медведь. Сотник выглядел уставшим и озабоченным.

— В чем дело, Серж? — нахмурился Белогор. — Что еще случилось, пока нас не было?

— Полчаса назад ко мне попросился один из этих… «спасателей», — взволнованно заговорил сотник. — Он выразил желание сотрудничать с нами, сказал, что владеет важной информацией…

— Он кто? — перебил Белогор. — Командир?..

— Да нет, просто боец… Командира ихнего мы же того… подстрелили.

— Умер?

— Вроде жив. Пули–то резиновые были…

— Ладно. И что говорит этот боец?

— Он сообщил, что участвовал в доставке в санаторий «Лапшинка» группы детей.

— Когда? Что за дети?

— Порядка пятнадцати человек, всем лет по девять–десять, кажется, из Сибири…

Белогор поиграл желваками, прошелся по кабинету.

— Вот уроды! — Он сжал кулаки. — Хоть налет на них делай…

— Да запросто! — оживился Медведь. — Ты только скажи, Стас.

— Нет, так не пойдет. Нужно сначала собрать побольше информации, провести разведку. Мы тут с Глебом кое–чем разжились. Он сейчас как раз изучает трофеи. Ты вот что, Серега, займись–ка разведкой. Подбери ребят, технику…

— Понял. Сделаем! — И повеселевший сотник исчез.

Белогор несколько секунд постоял в задумчивости, затем решительно подошел к столу и нажал клавишу внутренней связи.

— Пустельга, ты у себя?

— Да, Стас. Заходи, есть новости…

Едва волхв объявился в дверях лаборатории информатики, эспер возбужденно заговорил:

— Представляешь, эти чмошники, оказывается, ребятишек по всей России собирают! В основном, бездомных, бродяжек. Их привозят или сразу в санаторий, что в Лапшинке возле Внукова, или к этому Стершину. В любом случае ребят подвергают психологической обработке, используя самые грязные и опасные для здоровья методы внушения и психологического зомбирования. Как правило, сразу ставится блок послушания и подчинения старшим…

— Мне только что сообщил Медведь, — перебил Белогор, — что они перешли на похищения детей!

— Это как?!

— Один из пленников сказал, что участвовал в доставке партии ребятишек аж из Сибири!

— Ни хрена себе!..

— Похоже, им перестало хватать бродяжек. Или они резко увеличили объемы исследований. — Белогор потер виски. — Пустельга, покопайся в архиве электронной почты этого мерзавца, может быть, найдешь, откуда привезли ребят? Наверняка он держал связь с поставщиками по «мылу».

— Легко! — Сергей азартно застучал по клавиатуре компа. — Я как раз начал читать переписку господина Стершина…

На несколько минут в лаборатории повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом вентиляторов аппаратуры и стуком клавиш. Белогор напряженно покачивался с пяток на носки, поглядывая через плечо друга.

— Есть! — наконец провозгласил Пустельга, удовлетворенно откинувшись на спинку стула, и ткнул пальцем в экран. — Полюбуйся, Стас! Пишет некий Будильник: «Борзые щенки в количестве пятнадцати штук будут доставлены в питомник не позднее 1 января нового года».

— Это про них! — облегченно выдохнул Белогор. — Откуда пришло «мыло»?

— Минутку, пробью IP–адрес… Вот: почтовый сервер компании «Томсктелеком», терминал Интернет–кафе «Килобайт», сообщение от 29 декабря, 10:27 по местному времени.

— Ты гений, Глебушка! Сделай резервные копии всего, что нарыл, и отдыхай. Дальше — мое дело!..

Томск, 1 января, поздний вечер

Придумать что–либо или высказать какую–нибудь необдуманную мысль легко. Но когда начинаешь раскладывать все по пунктам и полочкам, порой выходит форменная жопа! Вот и теперь, вызвавшись совершить уголовно наказуемое деяние ради раскрытия другого, я оказался именно там, в ней, родимой.

И осознал я свое положение в полной мере лишь ближе к вечеру. Все варианты «вторжения» отвергались мной один за другим, ибо упирались в одно и то же: как добраться до охраны, не поднимая хай на весь околоток? Еще утром, осматривая калитку и забор «красного дома», я отметил уровень его защиты: видеомониторинг всего периметра, плюс камера над входом, плюс вход наверняка единственный, и огромная вероятность, что внутренний двор патрулируется. Вряд ли людьми, а вот собаками — наверняка. А с нашими четвероногими друзьями, когда они на службе, как известно, шутки плохи. Эти — юмора не понимают, бдительны и неподкупны. Вступать с ними в схватку — выйдет себе дороже. Возможно, я с ними справлюсь. Если псов окажется не более двух. Но ведь, во–первых, их придется бить насмерть, а я люблю и уважаю собак, а во–вторых, опять–таки шум поднимется страшный, и весь план полетит к черту под хвост.

Уже почти отчаявшись найти выход, я неожиданно вспомнил свой визит к Илюхе Суркису. В его лаборатории я видел весьма интересную штуку — парализатор. «Что если попросить Люханса одолжить машинку?» — пришла в голову спасительная мысль. Как говорил сэр Нильс Бор, если идея достаточно безумна, она имеет шанс на осуществление!

«Илюха меня либо пошлет сразу, либо выслушает, и тогда безумство может воплотиться в жизнь!» — колготилось в моей голове, пока пальцы набирали номер сотового телефона.