– Да Хромов я, – усмехнулся он, – Илья. Мы ведь были однокурсники.

Заметив, что я собираюсь дружески похлопать его по плечу, он предостерегающе поднял правую руку:

– Ой, Саш, ты будь со мной поласковее, – попросил он.

– Что такое, никак бандитская пуля задела?

– Ты угадал, – грустно кивнул он, – только сегодня из госпиталя выписался.

– И где же тебя угораздило? – удивился я.

– В Калининграде, – понизив голос, ответил Илья, почему-то опасливо оглянувшись по сторонам. – Да мне еще, считай, повезло. Хуже другое. Вернулся я домой, а в квартире никого. Записка только на кухне от жены лежит: «Уехала к маме. Обострилась ее болезнь. Игорька забрала с собой. Целую, Алла». Вот, думаю, незадача. Рука болит, ни помыться толком, ни приготовить себе ничего не могу. Поехал к родителям, а там тоже облом. Они неделю назад к брату отца уехали.

– Так они, что, ничего не знали о твоем ранении? – уточнил я.

– Да нет, они считают, что я все еще сижу в Прибалтике. Разубеждать же их мне не хотелось.

– Слушай, мне все равно здесь выходить. Давай я тебя провожу до дома, а заодно и помогу переодеться и помыться, – предложил я.

– Правда? – обрадовался Илья. – Вот спасибо. А то в больнице я так по нормальной ванне соскучился, ты себе даже не представляешь.

Мы выбрались на поверхность и, прикупив кое-что из продуктов, двинулись к Савеловскому вокзалу. По дороге я, в свою очередь, рассказал о своих мытарствах последних дней, связанных с поиском работы.

– Как ты роскошно устроился, – с некоторой завистью пробормотал я, помогая Илье снять пальто, – прямо как иностранный дипломат.

– Да, верно, – вздохнул он, осторожно вытягивая левую руку из рукава, – правда, моей заслуги в этом нет. Всю мебель и прочую обстановку сюда привезли тесть с тещей. Я бы сроду такого не купил. Да и саму квартиру я получил от тестя к годовщине рождения сына. – Заметив, что я стою, не зная куда пристроить сумки с продовольствием, он сказал: – Выкладывай прямо на кухонный стол и включай телевизор, если хочешь, а я быстренько ополоснусь в душе.

Пока мой однокурсник мылся, я приготовил незамысловатый обед и накрыл на стол.

– О-о-о, да ты прямо кудесник, – сказал Илья, не ожидавший от меня такой прыти. – Мастер кухонной икебаны.

Утолив голод, мы вновь вернулись к прервавшемуся разговору.

– Слушай, Илья, не найдется ли в твоей конторе какого-либо местечка для безработного интеллигента с разносторонней подготовкой?

Он как-то странно взглянул на меня:

– А ты хоть знаешь, где я работаю?

– Нет, конечно, – пожал я плечами.

– Давно без работы сидишь?

– Да нет, недели две.

– Во-от, значит, в чем дело, – протянул он, – тут я как раз тебе и подвернулся.

Илья поднялся и призывно кивнул головой:

– Пойдем-ка лучше в мой кабинет, там и поразмыслим над этим вопросом.

Мы вошли в просторную комнату с большим, почти во всю стену окном.

– Садись, Саш, – попробовал пододвинуть мне одной рукой кресло Илья.

– Ты не беспокойся, садись в него сам, а я лучше на диванчике.

– Хорошо, давай так, – согласился он, кряхтя и устраиваясь на упругой зеленоватой подушке. – Так вот по поводу твоего трудоустройства к нам, Александр. Вряд ли я смогу тебе помочь. Я же в Комитете служу, а туда так просто не устроишься, тем более сейчас.

– Вот оно что! И в каких же чинах? Да и как ты вообще туда угодил из нашего-то сугубо химического института?

– О-о, история эта и сложна и проста одновременно. Если рассказать ее коротко, то такому повороту в моей судьбе поспособствовала моя скоропалительная женитьба. Видишь ли, Саня, на предпоследнем курсе я познакомился на одной из студенческих вечеринок с моей нынешней супругой, причем познакомился при весьма пикантных обстоятельствах. Упоминать о них я, естественно, не буду, но вышло так, что наше знакомство после той встречи успешно продолжилось и завершилось семь лет назад свадьбой. Моя будущая супруга, естественно, рассказывала про свою семью и упоминала, что ее отец военный, но я в тот момент особо этим не интересовался, что для влюбленного юноши вполне естественно. И только когда отыграли свадебные марши, я узнал, что мой тесть генерал-майор, и не какой-то там пехоты, а госбезопасности. Вот он и предложил мне идти на последнем курсе к себе на свободный диплом, обещая интересную и хорошо оплачиваемую работу в его ведомстве. Так я нежданно-негаданно и попал в контрразведку. После окончания специальных курсов мне присвоили воинское звание лейтенанта, и два года я, что называется, не разгибаясь, работал по своей институтской специальности в криминалистической лаборатории. Пройдя своеобразный курс молодого бойца невидимого фронта, я был повышен в звании и стал руководителем лаборатории при техническом управлении. Затем меня в порядке ротации перевели на оперативную работу, где пришлось заниматься с молодым пополнением. Теперь же, в связи с ранением во время последней операции, меня вернули в криминалистический отдел.

– Так ты теперь специалист по раскрытию всевозможных тайн и загадок?

– Ты прав, – кивнул Илья. – Уж что-что, а аппаратурные возможности у меня теперь не в пример институтским. Вся мощь современной науки на меня работает.

Не знаю почему, но именно в эту минуту у меня и мелькнула шальная идея подсунуть Илье, шутки ради, ту рухлядь, которую мы извлекли из утонувшего «мерседеса». «Интересно будет посмотреть, – злорадно подумал я, – что он и вся его наука скажет по поводу тех железок и тряпочек из алюминиевого чемодана?»

– Кстати, Илья, недавно пришлось мне участвовать в одной интересной экспедиции…

Я рассказал ему историю об утонувшем «мерседесе», вплоть до того момента, как мы разрядили механизм самоликвидации, установленный в алюминиевом чемоданчике, и обнаружили в чемоданчике странные предметы.

Илья слушал меня с большим вниманием, но когда я закончил рассказ, лицо его стало суровым.

– Скажи-ка мне теперь, Саня, без утайки, куда ты дел тротиловые шашки и детонаторы к ним?

– Будь спокоен, – усмехнулся я, – с этим полный порядок. Детонаторы я в тот же день выбросил в мусорный контейнер на улице, завернув их предварительно в грязную тряпку. Что же до толовых шашек, то они без взрывателей не опасны, и я их отвез к себе в гараж. Там они сейчас и пребывают. Будет необходимость – забирай их себе.

– А золотое кольцо? – спросил Илья. – Ты упомянул о какой-то надписи.

– Да, – вновь оживился я, – как же я этот момент упустил! Хотя, скорее всего, надпись эта не имеет прямого отношения к содержимому заминированного контейнера, но некоторое совершенно удивительное, на мой взгляд, совпадение все же имело место и здесь. Кольцо, как вскоре выяснилось, оказалось разъемным, а внутри были выгравированы не очень понятные слова, среди которых была и такая строчка: «Нетленный пасынок богов». И представь себе, что некоторое время спустя удалось выяснить, что надпись из кольца в точности воспроизводит последнюю строчку из мистической поэмы некоего Алоиза Шмультке, изданной в 1897 году.