Последовал внезапный рывок, и ее будто дернуло вверх. Было слышно, как купол ее желтого парашюта, раскрывшись, наполнился воздухом.

Она судорожно вздохнула.

– Порядок? – крикнул пристегнутый к ней сзади инструктор.

Защитные очки больно давили на скулы, ощущение невесомости пропало, как только нейлоновые ремешки впились ей в бедра и талию.

– Да, – спохватившись, отозвалась она. – Порядок. – Тут она начала хохотать – звук словно пузырился на ее губах и уносился ветром. Ее физиономия так растянулась в улыбке, что ветер стал проникать под очки, и у нее заслезились глаза. Они парили в направлении земли, и она всем телом трепетала от восторга.

Внизу малиновый парашют нес Финна. Он прыгнул первым: нацепил очки и, подняв руку в салюте, поставил ногу на подножку – готов. Она видела, как он прыгнул с улыбкой на лице, и после этого у нее не осталось сомнений: раз прыгнул Финн, она не спасует.

Она скороговоркой помолилась о его благополучном приземлении и увидела, как его парашют мягко сморщился, точно легкое, из которого ушел воздух. Она представила, как он, освобождаясь от своей экипировки, приставил к глазам руку от солнца и ищет ее в небе.

По мере приближения к земле инструктор напоминал ей о ее действиях. Она подтянула колени к груди, в то время как он управлял парашютом уже на последнем этапе их снижения. Земля устремилась им навстречу несколько быстрее, чем она ожидала, и приземление оказалось довольно жестким, с облаком поднятой в качестве приветствия пыли. Освободившись от ремней, она, снимая на ходу очки, бросилась к Финну.

Его физиономия пылала, а волосы были влажными от пота.

– Ну как? – со смехом поинтересовался он.

– Потрясающе! Думала, у меня все внутренности вылетят – как на атракционах, но тут было ощущение полета, а не падения. – Она порывисто обняла его, чувствуя жар его тела сквозь грубую ткань комбинезона. – Спасибо тебе!

Прыжок явился сюрпризом, который приготовил Финн и о котором сообщил ей лишь в душном автобусе по дороге к центру парашютного спорта.

– Пожалуйста.

– Это оказалось именно тем, чего мне не хватало.

Финн об этом подозревал. За месяц до этого он нашел ее возле телефона-автомата на Мауи – она стояла, уронив голову, и выглядела абсолютно потерянной. Он обнял ее за талию, привел в гостиницу, напоил сладким чаем и выслушал все, что она рассказала ему о Харли.

Во время поездки по Западной Австралии она сопровождала его в виде тени, присутствовала в виде некоего не спящего по ночам безмолвного существа. Он часами помогал ей блуждать по Интернету в поисках обрывков информации о ее отце и предоставлял ей все время, необходимое для раздумий, словно заранее предугадывая, что ей нужно, еще до того, как она сама успевала это понять.

– Хреново тебе было со мной путешествовать, да?

– Если бы ты не прыгнула, я бы тебя вытолкал.

Она расхохоталась, но вдруг по ее щекам полились слезы.

– Боже, – смущенно отворачиваясь, пробормотала она.

– Миа?

Она вытерла лицо рукой.

– Ничего, все в порядке. – Однако всплеск адреналина не давал слезам остановиться.

– Да ладно – не стал бы я тебя выталкивать. Перерезал бы стропы – и все. Никаких свидетелей.

Она продолжала смеяться сквозь слезы.

– Прости. Не обращай внимания. У меня в голове черт-те что творится.

– Слишком много событий.

Она пожала плечами.

– Давай поговори со мной.

Она подняла голову к небу, моргая, чтобы остановить слезы, и сжала пальцы в кулаки.

– Дерьмово. Все так дерьмово.

– Ты о Харли?

Она кивнула и натянула рукава своего парашютного костюма на ладони.

– Я решила поехать на Мауи, чтобы выяснить, что представляет собой Мик. Понять, что он за человек. – Она помолчала. – Возможно, даже убедиться, что похожа на него.

– А вместо этого ты узнала, что твой отец не он, а Харли.

Она вновь кивнула.

– А мама всю жизнь нам лгала. Не рассказала правду, даже когда знала, что умирает. И я не могу понять. – Шмыгнув носом, она рукавом вытерла глаза. – Может, не хотела, чтобы мы знали, что у нее был любовник? Или что Кейти и я – сводные сестры? А может, – она произнесла это уже медленнее, – потому что не хотела, чтобы я узнала, что моим отцом был Харли?

Он слушал молча.

– Когда Мик описывал его, помню, мне подумалось: «Он словно описывает меня». Это был просто какой-то сюрреализм. Между нами оказалось так много сходства.

Чуть наклонив голову в ее сторону, Финн продолжал внимательно слушать.

– И он повесился. – Она сглотнула. – Мой отец повесился в моем нынешнем возрасте.

Подняв облако красной пыли, в небо взмыл очередной маленький самолетик.

– Миа?

Она отозвалась еле слышно, уже растратив весь свой пыл.

– Я очень боюсь, что я – такая же, как он.

Подойдя к ней почти вплотную, Финн заставил ее взглянуть ему в глаза.

– Скажу тебе один-единственный раз, так что ты уж, пожалуйста, запомни.

Она внимательно смотрела на него.

– Ты – не Харли. И не твоя мама. И не Кейти. Ты – Миа Грин, вот кто ты.

– Но я, похоже, не знаю, кто это такая.

Он с улыбкой обнял ее за плечи:

– Я знаю.

Вернувшись в гостиницу лишь для того, чтобы принять душ и переодеться, они направились в таверну. Финн рванул через песчаные дюны, Миа – за ним.

– Сегодня у меня вечер бифштекса, – заявил он, уже представляя себе аппетитный кусок мяса с соусом из сыра блю.

– А у меня – чизбургера с дополнительной порцией бекона.

– Не искушай и не совращай меня.

Дюны становились все выше, и Миа побежала вперед, крикнув:

– Кто последний – тот платит за напитки.

Он устремился вдогонку, песок мощными толчками вылетал у него из-под ног. Он ухватил ее за задний карман шортов и дернул назад. С хохотом шлепнув его по руке, она умудрилась вырваться и, сделав последние усилия, оказалась на вершине.

Поравнявшись с ней, Финн увидел, что на пляже внизу было весьма многолюдно. Из установленных в кузове пикапа колонок гремела музыка, а возле машины, воздев руки в воздух, плясала толпа. Оранжевым цветом пылал огромный костер, вокруг которого на песке, скрестив ноги, сидели люди, игравшие на бонгах и диджериду[12]. В воздухе стоял запах дыма и марихуаны.