Он откинул простыню, встал с кровати, подошел к столу и, выдвинув стул, открыл свой ноутбук.

Повернувшись к нему спиной, Кейт стала одеваться. Они должны были ехать в Слейд-Плейнз, где шесть месяцев назад Миа и Финн прыгали с парашютом. Прыжок в планы Кейти не входил, но ей хотелось увидеть то место, где ее сестра, набравшись храбрости, шагнула в небесный простор, вверяя свою жизнь куполу парашюта.

Она вновь вернулась к прежней схеме чтения дневника, стараясь ограничивать себя одной записью в день, что придавало ее путешествию осмысленность и структурированность. С каждой прочитанной страницей она все глубже вникала в путешествия Миа. Дневник превратился в ее постоянного спутника – верного и беспристрастного.

Полностью одевшись, Кейти повернулась к Эду, который все так же увлеченно смотрел в свой ноутбук.

– Нам надо выходить, чтобы успеть на автобус.

– Я не еду, – не глядя отозвался он.

– Ты же говорил, что поедешь со мной.

– Что-то не хочется таскаться по пустыне ради того, чтобы понаблюдать за кучкой уродов, которые в поисках адреналина станут выбрасываться из самолета. – Он отодвинулся от стола. – Я бы с бо́льшим удовольствием посидел со своей невестой за бокалом вина в каком-нибудь приятном ресторане.

– Но я должна ехать. Об этом написано в дневнике.

– Неужели ты не понимаешь, что это идиотизм? Какой-то гребаный дневник! Это что – некий свод законов?

– Я понимаю, что это не свод законов. Я просто хочу туда поехать, – ответила она, повышая голос ему в тон. – И не надо с таким презрением относиться к моим действиям, Эд. Это важно для меня. – Схватив с прикроватной тумбочки сумку, она невольно сгребла в кулак его беруши и сунула их в карман. «Пускай, черт возьми, послушает шум моря!»

Она была уже возле самой двери.

– Я просто не вижу смысла в том, чтобы платить деньги за то, чтобы тебя выкинули из самолета. Это противоестественно, это противоречит всем человеческим инстинктам.

– Вот это мне и хочется понять.

Просмотрев видеоинструктаж, Кейти подписала соответствующую расписку и была облачена в синий костюм парашютиста, изрядно вылинявший и протертый на коленях. Она сидела в хвосте шестиместного самолета с хитроумной «сбруей» на туловище. Так далеко ее завело негодование – или адреналин, – однако теперь она об этом уже жалела. Часто дыша, она дрожала всем телом в ужасе лишь от того, что умудрилась оказаться в этом самолете. О том же, чтобы прыгать, не могло быть и речи.

Пилот что-то крикнул, и один из инструкторов, пробравшись к выходу, открыл задвижку и распахнул дверь.

У Кейти перехватило дух. Шум был такой силы, будто они влетели в грохочущие волны. От струи холодного воздуха нервы напряглись до предела. Она пыталась собрать сзади свои разметавшиеся по лицу волосы. Перед ней худенький парень с рябым лицом, поднявшись, ждал, пока его инструктор пристегивался к нему, проверяя и перепроверяя пряжки и ремешки. Затем оба, неуклюже переминаясь в своих парашютных комбинезонах, точно заключенные, переместились к открытой двери. Она на секунду отвлеклась, а когда вновь посмотрела на дверь, их уже не было.

Ее уверенно похлопали по плечу.

– Ваша очередь, – крикнул инструктор, молодой человек со светлыми кудрявыми волосами и кривыми передними зубами.

– Я не буду прыгать.

Он пристегнулся к ней сзади и проверил на крепость все затянутые пряжки и замки. Из-за шума он ее не услышал.

– Я не буду прыгать! – крикнула она.

– Любите прыгать? – с улыбкой отозвался он и натянул на нее защитные очки.

«Решил пошутить, не иначе», – подумала Кейти. Но тут он стал перемещаться к двери самолета.

– Нет! – закричала она, расставляя руки. – Нет! Я не прыгаю!

– Ваше дело. Просто хочу, чтобы вы, прежде чем отказаться, взглянули, какая там красота.

В висках у нее застучало. Сделав глубокий вдох, она попыталась убедить себя, что может это сделать, и кивнула инструктору:

– Я посмотрю.

– Давайте присядем, – сказал он.

Она послушно опустилась у его ног, и они по полу стали потихоньку подбираться к двери. Ветер дул все яростнее, унося слова, сбивая мысли, перехватывая дыхание.

– Возьмитесь за ручку, – крикнул он. – Для надежности.

Она дотянулась до ручки и несколько сгруппировалась. Ну и шум! Сердце колотилось в груди как бешеное. Внизу проплывали выжженные солнцем поля, поодаль поблескивало море.

– Видите ту подножку на стойке шасси? Я встану на нее правой ногой, и затем вы сделаете то же самое.

Она затрясла головой:

– Не могу.

– Сможете. – Его голос прозвучал так близко к уху, что показался ее собственным.

Сможет ли она? Прыжки с парашютом были совсем не в ее стиле. Однако в том, чтобы настолько преодолеть себя, был некий кайф. «Что бы сказал Эд, если бы сейчас увидел меня?» Ее охватило пьянящее ощущение куража, и она, очень медленно, стала вытягивать ногу к подножке на стойке. Ветер безжалостно трепал штанину ее комбинезона, по всему телу побежали мурашки.

– Ну так как – решились? – крикнул он.

– Не знаю! Я не знаю!

– Скрестите руки на груди.

Она сделала, как он велел, с чувством, будто молилась за свое бренное тело. Затем она почувствовала, как он подался вперед, чтобы ухватиться за верхнюю ручку. Ветер сорвал с ее волос ленточку, и они растрепались по ее защитным очкам.

– Нет! Нет! – Паника овладела ею изнутри, словно пожирая ее внутренности. Все мускулы ее тела напряглись до предела в стремлении оказаться подальше от распахнутой двери.

Затем она почувствовала, как он подался вперед, так что она свободно повисла под ним.

Он отпустил ручку.

Ее рот непроизвольно раскрылся в ужасе перед свободным падением, а губы пересохли, как земля внизу. Ее бросало в холодных струях воздуха среди клочьев облаков. Кровь стучала в ушах.

В горле жгло от нескончаемого беззвучного вопля. Ее парализовало от мысли, что не раскроется парашют, что спутаются стропы, что она разобьется о землю, но главным образом Кейти кричала потому, что в этом полете она вдруг с невероятной отчетливостью представила тот ужас, который испытала ее сестра, когда ее ноги сорвались с вершины утеса.

(Западная Австралия, ноябрь прошлого года)

Подошвы Миа соскользнули с подножки, и она полетела. В ушах стоял рев ветра, сквозь который слышались хлопки трепещущей одежды и стук сердца. Рот резко наполнился холодным воздухом и раскрылся в виде идеальной буквы «О». Всплеск адреналина был настолько мощным, что казалось, будто сама близость смерти заставила вновь запульсировать жизнь в ее венах.