мы оба так возбуждены, что я оказался на волосок от того, чтобы оказаться внутри нее.

Ты используешь ее.

Как будто она была случайной знакомой за кулисами или в гастрольном автобусе, хотя на самом деле это было нечто большее.

— Никс? — Зои озабоченно нахмурила брови. — Ты в порядке?

Боже, она беспокоилась обо мне.

— Ты заслуживаешь лучшего, чем это, — выдавил я.

— Как насчет того, чтобы позволить мне самой решать, чего я заслуживаю? — она поцеловала меня, водя языком по моему.

Потребовалось всего две секунды, чтобы ответить и взять поцелуй под контроль, но затем Зои покачнулась, двигаясь под моими пальцами, и я потерял самообладание.

— Зои...

— Пожалуйста, — прошептала она. — Я вся горю.

Черт возьми, да, это правда. Она была такой горячей и упругой под моими пальцами. Я знал, что легко войду в нее одним толчком, но не собирался этого делать. Как бы сильно я ее не хотел. Я даже не был уверен, что «хочу» – подходящее слово. Она стала мне нужна, как воздух, или вода, или музыка.

И я мог ей помочь.

— Иди сюда, — я обхватил ее за затылок и притянул к губам, одновременно обводя пальцами клитор.

Я поглощал каждый стон, каждый вздох, пока доставлял ей удовольствие. Я быстро и легко ласкал ее, пока Зои не стиснула бедра, а затем задрожала. Она была так близко, что я почти ощущал это в поцелуе.

Я усилил нажим и довел ее до предела, улавливая каждый звук, слетающий с губ, пока она переживала оргазм.

Было бы так просто войти в нее — она была такой отзывчивой, — но вместо этого я опустил ее, игнорируя требования своего нетерпеливого тела.

Когда Зои подняла голову, ее щеки пылали, глаза были широко раскрыты, дыхание прерывистое — совсем как у меня. Я никогда в жизни не видел более красивой женщины, и сейчас желал ее больше, чем когда-либо раньше.

— Никсон, — прошептала она, проводя руками по моей груди.

О Боже.

Мой контроль слабел с каждым дюймом, который она преодолевала. Я чувствовал прикосновения каждой клеточкой.

Не здесь. Не так, как сейчас.

Я схватил ее за запястья, затем перевернул, придав спиной к дивану, и поднял ее руки над головой. Вместо того, чтобы потребовать освободить ее, она обхватила мои бедра своими и прижалась губами к моим губам.

Я отстранился, едва удержавшись на ногах. Затем практически добежал до задней части самолета и бросился в ванную, закрыв и заперев за собой дверь. Моя грудь тяжело вздымалась, когда я перечислял все причины, по которым не мог вернуться туда.

Она была штатным сотрудником. И ее опасения по поводу того, что произойдет, если все обнаружится, были вполне обоснованы.

Мы уже договорились не делать того, что уже сделали.

Она заслуживала большего, чем быть трахнутой в самолете.

Она заслуживала большего, чем я, и точка.

Я отказался использовать Зои, как делал это с бесчисленными женщинами, которые приходили ко мне раньше.

— Никсон? — спросила она через дверь.

Одного звука ее голоса было достаточно, чтобы по моей спине пробежал холодок желания.

Соберись, черт возьми.

— Да. — Я поднял голову и увидел человека, которого едва узнал: не только по здоровым чертам лица, но и по неприкрытому страху в глазах.

Зои Шеннон напугала меня до смерти.

— Ты собираешься выходить?

Дверь была единственным, что отделяло меня от наслаждения ее телом, от того, чтобы отнестись к ней как к одной из девушек, ждущих у моей гримерки.

— Нет

— О… Ладно.

То, что я прятался в туалете от самой сексуальной женщины на планете, только заставил меня еще сильнее стиснуть зубы.

— Теперь ты решил стать совестливым? — пробормотал я парню в зеркале. Время было неподходящее, но, тем не менее, мы здесь.

Я оставался в туалете, пока капитан не объявил, что самолет идет на посадку, и попросил занять места. Пришлось выйти и занять первое попавшееся сиденье. Главное, чтобы подальше от Зои, которая глядела на меня в полном замешательстве.

Я смотрел прямо перед собой и пообещал себе, что так оно и останется в отношении Зои. Больше никакого флирта. Никаких поцелуев украдкой. Определенно, больше никаких прикосновений. Эта нежная кожа должна была оставаться вне моей досягаемости, для ее же блага.

Точно. Я мог бы сделать это для нее.

Если я мог не пить, то держаться подальше от Зои Шеннон будет проще простого.

Кого я обманывал? Я был в полной заднице.

 

10 глава

ЗОИ

Никсон всю неделю вел себя как мудак. Он был резок, холоден и отвечал односложно каждый раз, когда я задавала вопрос. Я не дура и понимала: причина — то, что произошло между нами в самолете. У меня были свои проблемы по этому поводу, но я не вымещала их на нем.

И он не спал, судя по тому, что пакетик чая, который я оставляла на столе рядом с медом каждый вечер, утром всегда был использован и выброшен в мусорное ведро. Никсон сочинял каждое утро, и к полудню его настроение становилось еще хуже, что делало наши послеобеденные прогулки совсем не веселыми.

Нотные тетради Никсона были полны последовательностей аккордов, табулатур и даже нескольких фортепианных тактов, разбросанных тут и там, но не было ничего цельного. Казалось, что он написал отрывки из тридцати разных песен, не завершив ни одной.

Я никогда по-настоящему не видела, как он пишет, поэтому не знала, нормально это или нет. Звонить Джонасу или Куинн я не собиралась, поэтому оставила его в покое.

Когда не была занята с Никсоном, я рыскала по Интернету в поисках группы, с которой могла бы работать. Как раз сегодня в YouTube я наткнулась на одну, которая по счастливой случайности была из Сиэтла. Это будет удобно, если Никсон когда-нибудь решит увезти нас домой, или, черт возьми, просто уедет сам, поскольку едва мог находится со мной в одной комнате.

В конце концов, не так уж трудно найти кого-то еще, кто удерживал бы его на правильном пути, когда он и сам прекрасно справлялся.

Представить только, я наконец-то позволила себе полностью стереть границы между нами, отбросила осторожность, а он воздвиг стену, да такую, чтобы ее видно из космоса. Не нужно быть математиком, чтобы сложить два и два, и понять, что Никсону что-то не понравилось в том, что произошло между нами в самолете.

— Ты готова?

Я вздрогнула