чтобы у него не было никаких предметов, которые могут самовоспламениться. Затем его торжественно проводят в запечатанную комнату. Он становится на колени у подножия камня, где обычно опускается голубой огонек.

Сначала огонь кажется холодным на ощупь. Формируется колонна света, от которой патриарх зажигает две свечи.

Как только свечи загораются, их проносят через небольшие отверстия с обеих сторон гробницы. Православный патриарх сперва передает пламя армянскому патриарху, а затем коптскому. Священники торопятся принести пламя к Трону патриарха.

Церковь оживает под ярким светом огней и звоном колоколов. Слышатся крики. Бой древних барабанов. Кто-то с кем-то спорит. Смеется. Пламя передают в обратном направлении через толпу, от одной свечи к другой.

После этого огонь проносят по узким улочкам Старого города, в дома христиан, а в некоторых случаях – в дома мусульман и евреев. Впоследствии он распространится по всем православным церквям на Святой земле.

Когда-то, много веков назад, огонь вывозили из города на ослах и верблюдах, провозили через пустыню или помещали в стеклянные контейнеры на пароходы, которые отвозили их по всему миру. В середине двадцатого века пламя стали вывозить на полицейской машине в аэропорт Бен-Гурион, где – точь-в-точь как Олимпийский огонь – его клали в специально сконструированную вакуумную камеру и отправляли самолетом в Грецию, Россию, Аргентину, Мексику и за их пределы.

298

В две тысячи пятнадцатом году представитель Греческой православной церкви начал переговоры с представителями Илона Маска, чтобы отправить пламя в открытый космос при помощи ракетостроительной компании Маска – SpaceX. Переговоры закончились безрезультатно.

299

На задней крышке серебряного компаса сэра Ричарда Фрэнсиса Бертона была выгравирована строчка из Корана: «Походите по земле и посмотрите, каков был конец считающих истину ложью».

300

В ходе операции «Украшение» заключенным запретили разговаривать с делегацией Красного Креста, когда те шли по городу: любое ненароком оброненное слово привело бы к верной смерти.

301

Представьте теперь датских министров, которые любезно прогуливаются по наряженным улицам, слушая, кивая, держа руки сплетенными за спиной, будто в молитвенной позе проницательного любопытства.

302

Есть много теорий о том, как огонь может появляться из ниоткуда в храме Гроба Господня: свечи посыпают белым фосфором для самовоспламенения, кусочек кремня прячут в укромное место в полу гробницы, банка с керосином припрятана внутри, патриарх тайком проносит зажигалку внутрь, спрятав ее в бороде или спутанных прядях волос.

Эти спекуляции вызывают только усмешки у легионов верующих людей, которые утверждают, что пламя возгорается исключительно по воле Святого Духа.

303

Когда Шинейд О’Коннор исполняла древнюю ирландскую балладу «I Am Stretched on Your Grave [40]» из того самого альбома, под который Смадар любила танцевать, она вдохновлялась каббалой – мистическим прочтением Священного Писания.

304

Каббалисты, в попытке изучить природу божественного, известны своей интерпретацией Бога, как имеющего два свойства. Первое, известное как «Эйн Соф», олицетворяет беспредельность, непостижимость, обезличенность, бесконечность и безграничность. Второе свойство доступно человеческому восприятию, оно открывает двери той божественной сущности в материальном мире, которую может познать человек в течение своей конечной жизни.

Не допуская никаких взаимоисключений, оба свойства божественного – одно видимое, другое бесконечное – в совершенстве дополняют друг друга, формируя сокровенную истину, которую можно найти в очевидных противоположностях.

305

Борхес тоже восторгался каббалой. Он предположил, что весь мир является лишь системой символов и что вселенная, включая звезды, была проявлением секретного почерка Бога.

306

Борхес писал, что для создания лабиринта нужно всего лишь два повернутых друг к другу зеркала.

307

В детстве Бассам нашел фотографию Мухаммада Али в журнальной статье о Вьетнаме: он принес журнал домой, вырезал фотографию, приклеил скотчем на стену пещеры рядом с висящей керосиновой лампой.

На фотографии Али стоит над Сонни Листоном, руки в боевой готовности, глаза горят триумфом и злобой. Листон лежит обмякший под ним, пальцы сплетены за затылком в позе ошеломленной покорности судьбе.

В задней части пещеры Бассам встал напротив зеркала в позу Али, с его же ухмылкой, сжатыми кулаками, с телом мертвого солдата у ног.

308

Мухаммад Али также известен в мусульманском мире как «даи», то есть тот, кто старается передать послание Аллаха этому миру. Одним из самых драгоценных сокровищ Мухаммада были часы Timex с поиском киблы, который всегда указывает в сторону Мекки.

309

Форма потолка делала пещеру похожей на храм. Вентиляционные отверстия пробурили при помощи узкого самодельного бура. Мягкая порода позволила вытесать полости в стенах. Уступы использовались как полочки: на них же наступали как на ступеньки, когда нужно было добраться до верхних участков пещеры. Глубоко в стенах были выбиты ниши.

Братья Бассама назвали ее «Сезам» по имени пещеры из Kitab Alf Layla wa Layla [41].

Перед главным входом лежали плоские каменные плиты. Внутри пещеры лежали ковры. Кухню и гостиную обработали гипсом и покрасили в яркие цвета. Кухонная утварь и глиняные горшки с оливками стояли выстроенные по высоте на деревянных полках над табунной печью.

Стопки книг и ряды фотографий украшали южную стену. Северная была голой, за исключением ковра, который по семейной легенде передавался из поколения в поколения от начала образования Османской империи, пока его не унаследовал дядя Бассама.

Воду приносили из колодца за пятьсот метров от пещеры. Семьи в соседних пещерах крали электричество из общественной сети, но отец Бассама предпочел жить без электричества совсем.

В потолке передней части пещеры было проделано отверстие, через которое внутрь проникал свет: когда Бассам был ребенком, он мог с точностью до нескольких минут определить, сколько сейчас времени.

310

Он водил осла вверх-вниз по каменистому спуску, неся ковры, доски для полок, матрасы, стулья, утварь для приготовления пищи. Путь до деревни занимал сорок пять минут, ослик тяжело ступал под весом груза и жаром палящего солнца.

Каждый раз, когда Бассам возвращался домой в пещеру, он делал холодные припарки на копыта осла и снова отправлялся в путь. Осел с точностью опускал каждое копыто, немного прогибаясь в спине, резко вопил по-ослиному и продолжал идти.

Вдоль склона холма, в тени, стояли израильские солдаты. Большинство из них, он заметил, даже не повернулись, чтобы посмотреть, как