вряд ли кто-то ночью будет по ней ходить, я всё же решил, что кокон не помешает. Только потом, а сейчас я немного утеплюсь и поем.

Я отстегнул от сумки теплый свитер и надел его под пальто, надел шапку, сел под дерево и принялся жевать солонину с полузасохшим хлебом, запивая водой из фляги.

Когда я понял, что заблудился, стал экономить припасы. Теперь еды у меня оставалось ещё на два дня. Если город окажется совсем заброшенным, то придётся охотиться и листики-корешки разыскивать. Хотя какие тут листики осенью? Орехи разве что разыскать, может, получится… Ну да ладно — не впервой.

Закончил я свой нехитрый ужин, когда уже совсем стемнело.

Так, здесь деревья, а не песок. Ну, пусть будет так:

Здесь три стены.

Добавлю крышу я и дверь.

Пусть и прохожий не узрит,

И не учует и зверь.

Сей кокон призрачной стеной

Меня сокроет пеленой,

Пропустит свет, и дождь, и ветер,

Но не найдёт никто на свете.

По идее, здесь об меня никто спотыкаться не должен, и этого должно хватить.

Я надел шапку и варежки, подложил край сумки под голову и мгновенно уснул.

Часть 2

Глава 9. Туман

Проснулся я на рассвете от того, что в мой кокон ударила молния. Странная молния — на небе не облачка, а кокон сорвало, будто ветром сдуло. Я тут же развернул новый кокон, ожидая следующей атаки, и сел. Прождал я с четверть часа, но больше ничего не происходило. Я решил, что пора вставать.

Быстро свернул свой нехитрый лагерь и отправился через хребет в долину.

Я, конечно, люблю путешествовать, но после нескольких дней вынужденного скалолазания всё тело ломило, и мысль о том, что надо долго идти вниз, чтобы снова долго идти наверх, как-то не особо воодушевляла.

Дорога снова вилась широкими полукольцами по склону горы, и ходить туда-сюда мне быстро стало лень. Тем более с этой стороны гор из растительности были только травы и кустарники.

На втором повороте мне стало окончательно скучно — я сошёл с дороги и пошёл напрямик к городу, вниз по склону.

Не скажу, что это было намного быстрее — я всё время то проваливался в неглубокие ямы, то цеплялся одеждой за кусты, то застревал в мелких камнях, то спрыгивал с больших. Но в этом появлялся хоть какой-то дух приключения.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что найди я сразу дорогу ещё в предгорьях, я бы, наверно, всё равно рано или поздно с неё сошёл. Может даже и оказался в том же ущелье с рекой.

Пока я спускался с горы, долина внизу начала наполняться туманом, словно огромная чаша. Туман лился в неё несколькими потоками, стекающими с противоположного горного хребта. Мои планы добраться до города к вечеру таяли на глазах.

Под конец спуска я опять выбрался на дорогу, чтобы не переломать ноги в тумане, и по ней уже спустился в саму долину.

Видимость снизилась до расстояния вытянутой руки. Помогало лишь то, что в долине дорога уже не петляла. Сколько я шёл через туман сложно сказать. Может час, может и три, но в какой-то момент я упёрся рукой в каменную стену.

Я решил, что пересёк долину. Значит, где-то здесь дорога должна поворачивать и уходить наверх. Прошёлся вдоль стены на пару десятков шагов — налево, потом направо. Ничего не нашёл.

Идти куда-либо сейчас было бессмысленно. Ещё раз заблудиться я не горел желанием. Я снова сошёл с дороги налево и отошёл от неё на несколько сотен шагов вдоль стены-скалы. Никаких пещер по дороге я не нащупал и решил, что можно остановиться и созерцать туман здесь.

Я сбросил сумку и уселся разглядывать пелену перед собой. Сколько я не сидел, ничего не происходило: не шуршало, не дышало мне на ухо, не кричало и с хрустом не подкрадывалось. Ничего мне не мерещилось и ничего меня не пугало. Стало скучно. Думать о смысле бытия или даже о том, что я забыл в этих горах, совсем не хотелось и я не нашёл лучшего занятия, как жонглировать шаровыми молниями.

Я начал с трёх белых светящихся шариков размером с орех. В отличие от обычных предметов, эти в случае потери контроля на землю не падали и в туман не укатывались. Стоит ослабить внимание или забыть про них — они начинали жить своей жизнью и летели куда-то сами по себе, будто срывались с поводка. Последний раз, когда я так игрался-тренировался, мне удалось удержать внимание на пяти.

Три шарика передо мной закручивались по спирали, разлетались в разные стороны с разным ускорением, собирались вместе, вылетали за поле зрения и возвращались обратно. Я добавил четвёртый, пятый, шестой.

С шестым всё ещё были проблемы, но управлению он более-менее поддавался.

Незаметно стало темнеть, но туман никуда рассеиваться не собирался.

Закончив с шариками, я их «собрал» обратно, вернул себе свой заряд и начал развлекаться пусканием светящихся дуг, сродни молниям из левой ладони в правую и наоборот. Сначала меня интересовала скорость, потом точность, потом количество…

Стало совсем темно. Ни звёзд, ни луны я так и не увидел. Есть не хотелось. Завалился спать. Если туман к утру не рассеется, то так сквозь него и пойду наверх. Торчать здесь ещё один день мне совсем не хотелось.

Проснулся я от неясного чувства, что мне угрожает опасность. Открыл глаза. Туман рассеялся и сменился предрассветной росой. Вокруг ни души. Лишь лёгкий шорох травы на ветру нарушает тишину.

Чувство опасности нарастало. Оно одновременно пыталось и вжать меня в землю, и отправить бежать, не разбирая дороги. Я встал, но бежать никуда не стал, а лишь сосредоточился на окружающем пространстве.

Когда я, наконец, понял, что это моя чуйка, а не необъяснимое чувство тревоги заставляет меня бежать (причём немедленно!!!), я надел сумку на плечи и побежал со всех ног в