– Вы сейчас в самом начале пути, который раскроет вас обоих с разных сторон и поможет расти. И мы рады вам в этом помочь. В следующий прием выпьем шампанского, а не кофе.

Она сделала внушительный глоток.

– А вообще вам полагается даже кое-что получше. Может, еще по чашечке чаю? Нейтан, не возражаете?

Нейтан кивнул и вышел из комнаты. Фиа скрестила руки на животе.

– А как ваш отпуск?

Арт начал первый.

– Очень неплохо. Только вернулся с книжного фестиваля – полный аншлаг. А в начале года у меня выходит еще одна книга. Все никак не могу подступиться к большой вещи.

– Не загоняете себя в жесткие рамки?

– Нет, стараюсь не увлекаться.

– Ну, хорошо. Уверена, что Нора тоже всеми силами вас поддерживает, – Фиа краем глаза глянула на меня. – Вдруг эта книга принесет вам лавры, которые спонсируют ваше совместное будущее. Прямо как старая добрая супружеская чета.

– Уж я надеюсь, – ответил Арт, сжимая мне руку.

– А вы, Нора? Как дела на работе? «Стокерс», правильно помню?

Я отыграла все реплики, отработала все улыбки, при этом не забывая, что слух у Фии был натаскан фильтровать «воду».

– Как давно вы занимаете вашу должность?

Я притворилась, будто считаю.

– Лет десять, около того.

– Вы никогда не думали о повышении? Вносить свой вклад в компанию?

– У нас там нет особых перспектив карьерного роста.

Фиа покивала и неприятно на меня скривилась.

– Но разве вас это не волнует?

Я тоже покивала, подлаживаясь под ее размеренный певучий тон голоса.

– Нисколько, Фиа. Я приношу пользу в мелочах. И мне это нравится.

– Но в этом вы, наверное, уже преуспели. Разве вам не хочется, чтобы компания наградила вас за выслугу лет?

Я представила, как меня водружают на плечи титанов – и все это во славу обработки выплат по страховке.

– Я думаю, что это маловероятно.

Фиа ничего не ответила, и тут мое внимание привлек шорох со стороны Арта. Опустив глаза в колени, он ковырял пятнышко на штанах. Когда в комнате повисло молчание, он посмотрел на меня как на чужую. Что я такого сказала? Неужели Арт не догадывался, что я свободно владею этим языком?

Но пока нам нужно было держать единый фронт, и я рассмеялась, пожав плечами, будто сбросила тяжелый покров. – Но я ведь и сама еще не до конца определилась. Со сферой деятельности.

Дверь распахнулась, и вошел Нейтан с подносом в руках; он подал нам с Артом по синей кружке обжигающе горячего чая. По запаху он был даже слаще, чем первая порция, как будто к сливкам добавили что-то еще – может, гвоздику? Я обхватила кружку руками и вся разомлела.

Нейтан сел в угол, улыбнувшись Фие, которая так и смотрела на меня, недовольно сморщив губы. По всей видимости, мои слова ее не убедили, но мне хотелось просто сконцентрироваться на тепле от кружки, на том, как пар обдавал мне лицо, а не играть с ней в кошки-мышки. Наконец она опять отвернулась к ноутбуку и забарабанила по клавиатуре.

– Возможно, нам понадобится оказать вам в этом поддержку. Вы еще в самом расцвете сил, и нам нужно, чтобы вы достигли успеха. Ради программы. Вы оба – наши идеальные представители. Молодые. Отзывчивые. Обаятельные. Открытые. Но вам понадобится проявить усердие и всесторонне подойти к вопросу вашего благосостояния здесь, у нас. Не связывайтесь с теми, кто вас будет только тормозить, Нора. Давно вы виделись с друзьями?

Я ответила, что давно, и ее это, по-видимому, вполне удовлетворило. Арт вопросительно на меня посмотрел, и я вдруг вспомнила, что соврала ему тогда, пока он был на книжном фестивале. Что якобы встречалась с Элеонорой. Я мельком улыбнулась ему и опять сосредоточила внимание на Фие. Только ничего не говори, прошу тебя, Арт.

Фиа кивнула на чашку, и я с радостью еще немного отпила. Остаток сеанса она, не переставая, печатала, записывая все наши ответы. Нейтана она попросила измерить нам давление и взять анализ крови для планового исследования. Он бережно разогнул мою руку, как будто я фарфоровая кукла: одно неверное движение, и я сломаюсь. Я внимательно наблюдала, как он надавливает подушечками больших пальцев по сгибу локтя и, обнаружив вену, ловко вводит иглу под кожу. От него исходил древесный запах, но с ноткой трав – то ли эвкалипта, то ли розмарина.

Фиа записала нас на следующий прием через полгода и завалила материалами с обновленным руководством по самолечению. В следующий наш прием уже опять выпадет снег, и мы будем отмечать очередной Новый год. По идее я должна была с нетерпением этого ждать, но мне было все равно. Этот прием меня настолько вымотал и опустошил, что я бросилась оттуда вон мимо стерильно-серых коридоров так быстро, как только могла – но, чтобы никто не подумал, что я убегаю. Арт вприпрыжку шел рядом, как будто не замечая, что сковавший меня холод еще не оттаял.

Даже наоборот, я чувствовала себя глуповато, и конечно, в голову тут же пришла куча реплик в разы удачнее, чем все мои ответы Фие и Нейтану; они все это время были у меня в голове, но как обычно – недосягаемы. Сюрприз. Коварный мозг. Момент упущен.

Ну и что, что я застряла на одной должности? Разве заниматься тем, что ты уже освоил – это теперь преступление? Никто такого не скажет ученому, гончару или, к примеру, Арту. Его никто не станет принуждать писать сценарии к фильмам или рождественские песенки. Ведь это плохо – менять одну должность за другой, но так и не стать ни в чем специалистом?

И почему, несмотря на мягкие грустные взгляды, их предложение помощи прозвучало как угроза?

Закинув папки на заднее сидение, я скользнула на переднее рядом с Артом. Он сел за руль и завел машину.

– Ну что, дела мы сделали. Можем ехать?

Это я придумала, что раз уж мы в городе, надо этим воспользоваться. С тех пор как Арт приехал, мы так и не успели притереться, чтоб между нами все стало гладко, как раньше. Я заведомо затеяла эту поездку как удачный повод наладить прежнюю близость, хотя ему преподнесла ее как случай выбраться за город. Это хотя бы не так страшно звучит.

К счастью, на дворе стоял знойный август, а я подготовила для нас пикник, завернутый в узелок из красного флиса, и наметила дорогу до декоративного сада примерно в часе езды от «Истон Гроув».

Фильтр у кондиционера в машине Арта был на последнем издыхании, и я опустила окно у пассажирского сиденья, подставив лицо свистящему ветру. Время от времени я делала слишком глубокий вдох, и у меня перехватывало горло. И хотя мы забрались в такую глушь, что единственным признаком жизни была лишь тяжелая поступь засевщиков на