Её кровь была недостаточно сильной и не способной впечатлить старую и вредную маразматичку, сидевшую на троне. Тогда они с Силлой дали обещания, что будут держаться вместе и помогать друг другу, что бы ни произошло. И сейчас, ради какого-то пришлого человека, возможно, полудемона, она так легко готова была нарушить старое обещание.

Герцог поднялся, коротким жестом показывая прислуге, что его сейчас лучше не беспокоить. Выйдя в коридор, он остановился у окна, выходящего на площадку перед его небольшим дворцом.

— Охрану поместья усилили? — спросил герцог Торадо.

— Расставил посты по всему периметру здания, — сказал невзрачный на вид мужчина, отвечающий за безопасность не только герцога, но и всей провинции. — И позволил себе нанять господина Изиля, сильнейшего заклинателя огня во всём Первом царстве. Даже Её Величество высказывалась с большим уважением о его таланте.

— Слышал о нём, — сказал герцог и недовольно нахмурился, представив, сколько золота потребовал Изиль.

— Из дворца передали, что Её Величество вернулась вчера вечером.

— Готовьте карету и охрану, — герцог наблюдал за тем, как Присцилла выходит из здания и садится в карету. И ведь не обернулась, чтобы бросить хотя бы взгляд. — Я напишу послание старому другу и спущусь.

— Как прикажете, — коротко поклонился начальник охраны.

Герцог направился в свой рабочий кабинет, перебирая в голове варианты разговора с Её Величеством. Надо было учесть события в портовом Реджо и наверняка плохое настроение королевы. На этом тоже можно было сыграть.

Войдя в кабинет, Адриан машинально отмахнулся от толстой белой нити, свисающей с потолка. Но вместо того, чтобы убрать её, рука и часть дорогого наряда намертво приклеились к нитке. Попытка высвободить ладонь привела лишь к тому, что нить прилипла к дорогому камзолу.

— Демоны! — выругался герцог, пытаясь освободиться. Белая нить, кажущаяся невесомой, намертво приклеилась к ладони, и оторвать её можно было только с куском кожи.

С потолка упала ещё одна нитка, прилипнув ко второму рукаву. Герцог, наконец, поднял взгляд и замер, увидев большого чёрного паука, зависшего под потолком. Он даже увидел себя в отражении больших чёрных глаз. Вот только закричать не успел, так как третья нить обвилась вокруг его шеи, легко отрывая немолодого мужчину от земли.

* * *

Погружённый в серьёзные раздумья по поводу символов, я не заметил, как пролетел день. До самого ужина составлял список всех символов, нанесённых на лепестках угасшего сердца Парящего. Переносил их на бумагу, делал заметки и описывал так, как понимал. При этом успел сделать лишь треть от всего объёма работы. А уже вечером, после заката, мы с мастером Кве плавили золото, превращая его в небольшие заготовки для артефактов. Точнее, я плавил, а он пытался понять, что получилось в результате. Считаю, что для первого раза вышло неплохо. И не важно, что пока я мог сделать только жезл самоуничтожения, то есть вложить в него символ, создающий взрыв. Мастер Кве смешно называл её «палкой смерти».

Проработали мы до поздней ночи, после чего я отправил его спать в соседний дом. Там пока шёл ремонт, но несколько комнат уже обставили. При этом мастер Кве предпочёл спать в подвале, перетащив туда несколько одеял, подушек и сразу два мягких матраса.

Утром, незадолго до рассвета, меня разбудил толчок. Под домом что-то бухнуло, отчего на секунду задрожали стёкла. От неожиданности я соскочил с кровати, но в комнате никого не было. Стоило выглянуть в коридор, а спальня моя находилась на втором этаже, как стал слышен странный шум и визг. Прямо в пижаме я сбежал по лестнице, столкнувшись с сонной Сайми. Она сжимала в руке длинный нож, очень похожий на мачете. Остановила меня, не дав пробежать мимо.

Из-за крепкой двери подвала доносился шум драки, металлический звон и удары. От очередного «бум» полы немного вздрогнули, затем послышался недовольный, но очень узнаваемый крик, срывающийся в визг.

— Мастер Кве, — узнал я его.

С Сайми мы бросились к двери, распахивая её. Небольшое пространство подвала было освещено маленькой масляной лампой, подвешенной на крюк под потолком. В свете можно было увидеть мастера Кве, яростно дерущегося с кем-то, примерно такого же размера. Они катались кубарем, осыпая друг друга ударами и расшвыривая золотые монеты. Соперник мастера Кве оказался довольно сильным, умудрившись схватить синекожего ящера за ногу и с размаху ударив им об потолочную балку. Очередное «бум» сотрясло дом.

— А ну прекратите! — рявкнул я на языке дами.

Пространство вокруг угрожающе вздрогнуло, отчего зазвенели золотые монетки, разбросанные вокруг.

Драка замерла, и наступила неожиданная тишина. Мастер Кве за это время успел вцепиться зубами в ногу соперника, а тот, не оставаясь в долгу, лупил его кулаками по спине, замерев в очень смешной позе.

— Вы в своём уме⁈ — добавил я. Пространство задрожало сильнее.

Соперник мастера Кве был примерно такого же роста, метр и тридцать сантиметров, если вытянется во весь рост. Худощавый демон, кожа чёрная, очень грубая на вид, лицо страшное, длинные козлиные рожки и тонкий хвост, заканчивающийся кисточкой жёстких волос. Одет он был в видавшие виды шаровары, порванные во время драки.

— Мастер Кве, отпусти его, — сказал я. — Какого демона вы тут устроили? И кто твой друг?

— Грабитель, — Кве отпрыгнул от обидчика, тыча в него пальцем с нанизанными тремя перстнями.

Чернокожий демон перевёл взгляд с Кве на нас и бросился наутёк, прыгая в замеченное мной накануне углубление в груде золотых монет. Нырнув туда, он ловко принялся закапывать себя. Пока я соображал, он успел скрыться под слоем монет. С той стороны потянуло слабым отголоском магии, и холмик из монет осыпался внутрь.

— Сбежал, — констатировал я. — Мастер Кве?

— Грабитель, — снова пролепетал он, затем потряс кулаком в сторону, где ещё недавно был демон.

Я заметил пару ссадин у него на морде и на руках. Учитывая довольно острые зубы ящера, ногу гостю он прокусить так и не смог.

— Ты же в соседнем доме спать должен, как здесь оказался? Клептоман ты синекожий.

На пальцах у мастера Кве красовалось несколько колец и перстней, а на шее висели сразу четыре длинные цепочки, одна с громоздким кулоном. Судя по оттопыренному поясу его дорожного костюма, были ещё украшения, которые ему приглянулись.

— Да мне не жалко, — сказал я, видя, как он прячет руку с перстнями за спину. — Только что ты с ними делать будешь? Собрался в таком виде