Парижская резидентура принимает решение переориентировать усилия «Иванова» на работу по РОВС.

Один из кураторов обратил внимание на тот факт, что дом 29 на улице Колизей, где находился штаб РОВС, принадлежит семье «Иванова». Штаб РОВС располагался на нервом этаже, а на втором и третьем проживала семья «Иванова», с которой он в то время не жил. Резидентура предложила «Иванову» вернуться в семью и переселиться на второй этаж дома. Центр выделил не­обходимую сумму денег для проведения ремонта жилых помеще­ний. Супруга «Иванова» и дети расположились в пяти комнатах третьего этажа, а сам он занял две комнаты на втором этаже, которые находились над кабинетами председателя РОВС генерала Миллера и начальника 1-го отдела генерала Шатилова, а также канцелярией союза.

Из Москвы прибыла надежная прослушивающая аппаратура. Сотрудниками резидентуры были установлены в помещениях РОВС микрофоны, именовавшиеся на чекистском сленге «петьками», а в комнатах «Иванова» — аппаратура приема. С января 1934 года началось постоянное прослушивание разговоров, ведущихся в штабе РОВС, в том числе и в кабинете его председателя.

От «Иванова» стала регулярно поступать «Информация наших дней» — так в ИНО ОГПУ окрестили получаемые сведения. На основании этой информации, проверяемой и дополняемой другими источниками, разведка смогла воссоздать достаточно точную картину деятельности РОВС.

Постоянно находившийся дома «Иванов» имел возможность фиксировать всех посетителей РОВС, своевременно включать аппаратуру и записывать содержание бесед Миллера со своими по­мощниками:

«9 января 1936 года. 10.55.

Миллер читает начальнику канцелярии РОВС Кусонскому пись­мо, написанное им генералу Идефиксу. В письме подчеркивается, что во Франции сознают, что лини» соглашение Франции и Германии может дать мир Западной Европе, и никакие франко-советские пакты не устрашат Германию. Миллер далее пишет о польско-германском соглашении, направленном против России, в которое он искренне верит. Он считает также, что Франция никогда не будет воевать с Германией из-за России».

«24 января 1936 года. 11.15.

Миллер в своем кабинете заслушивает сообщение руководи­теля информационного отдела РОВС Трубецкого. По сведениям последнего, в Румынии в ближайшее время произойдет изменение ее внешней политики от профранцузской к прогерманской. Румыно-польско-германское соглашение, направленное против СССР, не за горами. В данный момент лишь Титулеску является сторонником франко-румынского сотрудничества, но, по всей вероятности, его скоро уберут. Отношения между большевиками и румынским пра­вительством должны скоро осложниться».

«4 сентября 1936 года. 16.30.

В беседе с Миллером Трубецкой полностью поддержал пози­цию Кутепова, направленную на активизацию террористической деятельности РОВС на территории СССР. По мнению Трубецкого, такая боевая работа, которую РОВС проводил в последние годы руководства Кутепова, была своевременна и совершенно необходи­ма: ленинградское покушение надолго подняло в глазах эмиграции значение и престиж организации.

Соглашаясь с Миллером в том, что в настоящее время в основную задачу активной работы РОВС не входит индивидуальный террор, хотя бы по той простой причине, что средства РОВС истощились, Трубецкой тем не менее напомнил Миллеру, что за последние четыре года РОВС посылал своих людей в Россию с исключительной целью проведения террористических актов. Он подчеркнул, что генерал Абрамов (начальник 3-го отдела РОВС. —Авт.) и капитан Фосс (по­мощник Абрамова по террористической работе. —Авт.) неоднократно направляли своих людей в СССР с единственной целью убийства».

Это лишь три выдержки из нескольких тысяч страниц сообще­ний «Иванова», объединенных в многотомное дело под кодовым названием «Информация наших дней» (ИНД).

«Иванов» работал и днем и ночью. Благодаря этому разведка была в курсе почти всех деловых и личных встреч Миллера, орга­низации и даже настроений отдельных белоэмигрантских лидеров.

В 1936 году резидент «Петр» сообщал в Центр:

«"Иванов" исполняет добросовестно необычайно трудную рабо­ту, ибо несомненно, что производство ИНД—вредное производство: слух, внимание, нервы напряжены 8—9 часов в сутки...

За добросовестную работу я наградил "Иванова" суммой в две тысячи франков. Он работает удивительно хорошо и внимательно, не за страх, а за совесть».

«Иванов» успешно сотрудничал с советской разведкой вплоть до оккупации гитлеровцами Франции. В конце 1939 года штаб РОВС был перемещен в Брюссель. Буквально накануне оккупации Франции фа­шистской Германией связь с «Ивановым» была временно законсерви­рована. Однако это не спасло его от разоблачения. 14 июня 1942 года «Иванов» был арестован гестапо. Во время обыска в его квартире были обнаружены приемное устройство и провода, протянутые в штаб-квартиру РОВС, а в помещении штаба — микрофоны.

В августе 1942 года фашистская газета «Локаль-анцайгер» и эмигрантская газета «Новое слово» сообщили об аресте в Париже бывшего министра Временного правительства России СЛ. Третья­кова как советского агента, участвовавшего в похищении генералов Кутепова и Миллера и в укрывании в Париже генерала Скоблина — одного из организаторов похищения Миллера.

Газеты утверждали, что Третьяков являлся одним из резидентов НКВД за границей и что из его квартиры велось подслушивание всех разговоров в штаб-квартире РОВС, что дало возможность больше­викам обезвредить более тридцати дивсрсантов-бслогвардейцев, переброшенных в СССР.

Арестованного Третьякова немцы отправили в Германию. 16 июня 1944 года он был расстрелян в концлагере в Ораниснбурге, под Берлином. Немецкая пресса опубликовала официальное сообще­ние о казни Третьякова.

В чем же была причина ареста Третьякова? По-видимому, она заключалась в следующем.

В 1940 году в Центральной тюрьме города Рейн скончалась выдаю­щаяся русская невица Надежда Плевицкая—жена генерала Скоблина, работавшая, как и он, на советскую разведку и отбывавшая 20-летнее заключение «за соучастие в похищении генерала Миллера». Перед смертью ее исповедовал православный священник. Не исключено, что во время исповеди она упоминула и Третьякова как соратника Скоблина, а сама исповедь была записана французской контрразведкой с помощью скрытых микрофонов. После начала войны французам стало не до Третьякова. Зато немцы, оккупировавшие Париж, вос­пользовались материалами французской контрразведки...

Так закончил свою жизнь Сергей Николаевич Третьяков, один из активных помощников советской внешней разведки, внесший неоценимый вклад в пресечение террористической деятельности РОВС.

* * *

В 1930-е годы Франция играла активную роль в европейской политике. Поэтому перед парижской резидентурой стояла задача добывать информацию главным образом о внешней политике фран­цузского правительства. И с этой задачей резидентура, руководимая «Петром», успешно справилась. Она регулярно получала инфор­мацию из канцелярий президента и премьер-министра страны по важнейшим политическим вопросам, интересовавшим Москву, в частности, об отношении Франции к СССР и нацистской Германии. Резидентурой были получены ценные сведения о состояпии воору­женных сил Франции, а также образцы новейшей военной техники, поступавшей на ее вооружение.