моему брату⁈ Но поразмыслить об этом я не успела, потому что лишившийся разума толстяк замахнулся на Уильяма.

Как в тот раз.

Я бросилась к нему в тщетной надежде перехватить руку, но не успела.

Норфолк словно ждал от сэра Джона чего-то подобного. Он одним прыжком оказался рядом с Уильямом и жесткой хваткой стиснул запястье толстяка.

По площади пронесся взволнованный шепот.

Сердце дрогнуло, когда я увидела, как брат втянул голову в плечи, весь сжался и выставил над головой руки, пытаясь защититься от удара.

— Вы больше не опекун юного лорда Толбота, — процедил Норфолк, не ослабляя хватки. Он смотрел сэру Джону прямо в глаза, но за спиной у того маячил маркиз Хантли, и я подошла к герцогу ближе.

Не хотела, чтобы он стоял один.

— А тому, кто поднял руку на лорда, могут ее отсечь, — еще более презрительно сказал Норфолк и с брезгливостью разжал пальцы и откинул от себя запястья толстяка, словно ему было противно к нему прикасаться.

Сэр Джон побагровел. Ярость вскипела в нем, забурлила и заклокотала: я поняла это по лицу, по почерневшим глазам, в которых больше не был виден зрачок, по ноздрям, что расширялись при каждом шумном вздохе…

Норфолк же был только внешне спокоен. Его злость я научилась угадывать по мельчайшим деталям, и сейчас также видела, что он с трудом держал себя в руках. Одна капля, одна ничтожная мелочь, и кто-то из них сорвется, и выйдет совершенно отвратительная ссора, если не драка, которая окончательно ославит нас на всю столицу.

Я должна была вмешаться.

— Милорд… — я вцепилась двумя руками в локоть Норфолка и потянула на себя, — мой супруг, я так устала сегодня… — пробормотала я слабым голосом и даже умудрилась покачнуться.

Герцог жестким взглядом впился в мое лицо. Затем на мгновение прикрыл глаза, и вот уже его губы перестали кривиться в жутком оскале.

— Конечно, моя дорогая. Сейчас же отправимся домой, — уверенным жестом он положил ладонь мне на талию и увлек прочь, преспокойно повернувшись к сэру Джону спиной.

Клянусь, до моих ушей донесся разочарованный рык толстяка.

Это был еще не конец, поняла я с ледяной уверенностью.

Мы победили в битве.

Оставалось выиграть войну.

Мы втроем — герцог, я и Уильям — спустились по лестнице и мимо столпившихся жандармов и зевак направились к экипажу. Проследив, как брат забрался внутрь, я повернулась к герцогу.

— Милорд, думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы навестить наш особняк… особняк Толботов.

— А я думал, вы устали, и силы оставили вас, — он иронично вскинул брови.

— С этим я справлюсь.

— Если вы хотите забрать личные вещи, то прямо сейчас не очень удобный момент, — Норфолк чуть качнул головой. — Вам понадобятся и служанки, и охрана…

— Я хочу забрать только бумаги, — с нажимом проговорила я, пытаясь взглядом передать ему, что речь шла о чертежах.

— Вы храните их в особняке?.. — одними губами прошептал герцог изумленно.

Я едва заметно кивнул.

— Хорошо, — по-деловому сказал он после недолгих раздумий. — Я отдам нужные распоряжения. Садитесь, миледи, — и подал мне руку.

Лишь опустившись на сиденье, я ощутила, как громко и сильно билось мое сердце все это время. Воздуха стало резко не хватать, и я поднесла ладонь к горлу, едва не оцарапав нежную кожу на шее.

— Дышите, леди Тесса, дышите, — усмехнулся как раз присоединившийся к нам. — У ратуши же как-то дышали.

Он подсел ко мне, развязал узел на плаще и стянул его с меня.

— Благодарю… — просипела я и смогла сделать вдох.

Норфолк дернул губами в намеке на улыбку и чуть отодвинулся.

Уильям сидел напротив нас, ужасно поникший. Посмотрев на него, я сразу вспомнила, как у ратуши меня зацепили слова толстяка: «я разве не ясно тебе объяснил в последний раз?»!. Я должна была выяснить, что он имел в виду.

— Уильям, — позвала я. — О чем говорил сэр Джон у ратуши? Что и когда он тебе объяснял?

Брат поежился и поднял на меня болезненный взгляд.

— Он приезжал в особняк ночью. Когда ты отправилась на бал к Его светлости и не вернулась. И до того, как меня забрали…

На несколько мгновений я окаменела от ужаса. Стоило подумать о том, что могло с ним случиться. И лишь каким-то чудом не случилось.

— Что он хотел? — выдохнула я взволнованно.

— Чтобы я выведал, где ты прячешь чертежи. И чтобы нигде не ставил свою подпись…

— Почему же ты мне не сказал?..

Уильям дернулся, как от судороги, и отвел взгляд, обхватив ладонями плечи.

— Это я должен был тебя защищать, — смущенно пробормотал он, и мне захотелось броситься к нему и крепко обнять.

С трудом я удержала себя на месте. Затем над моим ухом раздался сухой смешок.

— Логику вам на домашнем обучении не преподавали, не правда ли? — вкрадчиво поинтересовался Норфолк.

Уильям часто-часто заморгал, смотря на герцога.

— Нет, Ваша светлость, — отозвалась он с оторопью. И бросил на меня быстрый, вопросительный взгляд.

— Я так и думал, — с ноткой самодовольства сказал Норфолк. — Что же, вскоре мы обязательно восполним этот досадный пробел в вашем образовании. А пока, раз уж стать вашим новым опекуном посчастливилось мне, хочу сказать, что не намерен терпеть ничего подобного в будущем. Никаких тайн, умалчиваний, попыток что-либо решать за моей спиной. Это понятно?

Он обращался лишь к Уильяму, но я кожей чувствовала его взгляд, направленный на меня. Но никак не показала, что поняла намек, что витал в воздухе.

— Понятно, Ваша светлость… — не слишком уверенно пробормотал Уильям.

Я подавила усмешку. Как будто мне он не обещал того же самого. Еще и не один раз.

К особняку Толботов я подъезжала со странным чувством. Целый год я прожила в нем. Он стал мне домом… Но теперь я стала частью другой семьи, носила другое имя. И больше уже не могла его так называть. Его хозяином остался Уильям. Однажды хозяйкой станет его жена.

Дворецкий Кингсли встретил нас широкой улыбкой. Слуги по городу распространялись со скоростью света, и к моменту, как мы вошли в особняк, все слуги уже знали, что случилось.

— Вдовствующая графиня Толбот покинула особняк накануне вечером, — довольным голосом сообщил мне дворецкий. — Вместе с вещами.

Очень жаль. Я надеялась, что