— Но я женщина…

— Об этом я осведомлен, благодарю. Как это мешает вам составить опись?

— Никак!

— Вот и славно, — еще раз вскинув брови, Норфолк подвел черту под обсуждением и отпил из своего бокала.

Представляю, что герцог подумал насчет моих умственных способностей… Впрочем, плевать! Наконец-то во мне увидели человека, даже личность можно сказать. А не эфемерное «существо», «создание», мало к чему приспособленное.

И кто это сделал? Герцог Норфолк! Разве могла бы я вообразить такое еще месяц назад…

Ужин подходил к концу, мое волнение постепенно нарастало.

С одной стороны, я понятия не имела, какие отношения здесь были приняты среди знатных супружеских пар. Не у Уильяма же спрашивать. Я могла лишь догадываться: раздельные спальни, занятия любовью в благоприятные дни ради рождения наследников?.. С другой стороны, герцог для меня был практически незнакомцем, и было сложно представить, как мы окажемся в одной постели…

Но, если смотреть под иным углом, знакомый или нет, он был привлекательным мужчиной, особенно когда злился, когда выпускал наружу то, что обычно держал в себе.

И даже если его злили какие-то мои действия или слова… Как когда мы стояли на лестнице в особняке Толботов, и я пыталась уговорить его разделить чертежи, и он был чертовски, чертовски недоволен, и это недовольство волнами расходилось вокруг его фигуры с широкими плечами… Меня потянуло к нему тогда.

Я потрясла головой, чтобы упорядочить мысли. Будет забавно, если не случится… ничего. Я нафантазировала уже многое, а герцог просто не придет.

Он же сказал, что не допустит грязных слухов о нашем браке. И что рождение наследника нужно отложить, чтобы никто не посмел сказать, что ребенок был зачат до заключения брака.

А если не для рождения наследника, то ему нет смысла приходить в мою спальню.

Ведь свои взгляды на брак он уже обозначил: лучше оставаться бесчувственными, бесконечно далекими незнакомцами.

Я еще долго могла бы накручивать себя, но когда мы уже покончили с десертом и вот-вот должны были встать из-за стола, нас прервали.

В столовую вбежал — немыслимо! — дворецкий, а следом за ним мужчина в грязной, пропахшей дымом одежде.

— М’лорд! — воскликнул он запыхавшимся голосом. — Горят склады! На фабрике пожар!

В тишине звон от разбившейся посуды прозвучал особенно громко. Герцог вскочил на ноги и задел скатерть, и ему под ноги рухнули тарелки и бокалы.

Никто не обратил внимания.

— Мои склады⁈ — переспросил он, задохнувшись.

Он не дождался ответа: бросился из столовой в холл. Не знаю, что мной двигало, но я побежала следом. Герцог вылетел наружу и убежал куда-то за угол особняка. Я в нерешительности замерла на пороге, а мимо уже промчался дворецкий: он спешил к воротам.

— Тесса? — растерянный Уильям остановился рядом.

— Я поеду с ним, — сказала я ему то, что не успела толком обдумать. — Ты останешься здесь.

— Хорошо… — понуро кивнул брат.

Из-за угла донеслось непривычное рычание и дребезжание, а через мгновение на дороге, что вела от особняка к воротам, показался паромобиль, которым управлял герцог.

Я рванула вперед, пока он не уехал.

— Милорд! — закричала я, когда он меня заметил, и взмахнула рукой. — Подождите!

К моему удивлению, он притормозил. Бежать в туфлях и платье было неудобно, но я, можно сказать, уже привыкла, и потому до паромобиля добралась быстро.

— Я еду с вами! — решительно заявила я и хлопнула дверцей, забравшись внутрь.

Не стала дожидаться, пока он начнет спор.

— Как вам угодно, — с плотном сжатыми губами обронил герцог, и паромобиль, взревев, промчался через ворота.

Зарево мы заметили издалека.

Я посмотрела на Норфолка: его лицо просто застыло, превратилось в пугающую маску. Он сжимал руль обеими руками, и я видела вздувшиеся жилы даже на ладонях. Он не отводил взгляда от дороги, смотрел прямо перед собой и, думаю, если бы рядом с нами рухнул метеорит, он не заметил бы. Его внимание всецело захватил пожар.

Когда мы добрались, вокруг было полно людей.

Огонь тушили и пожарные, и рабочие с фабрики: они забрасывали его песком и заливали водой из ведер. Но пламя распространялось быстро, и горящее здание было слишком высокими, и потому людских усилий было недостаточно.

Я смотрела, как огонь пожирал стены, забираясь все выше и выше, и как в самом низу, выстроившись в длинную цепочку, рабочие передавали друг друга ведра… И сердце болезненно сжималось от тщетности их усилий.

Герцог выскочил из паромобиля и затерялся в толпе, но через несколько минут я нашла его взглядом: он яростно и очень эмоционально спорил о чем-то с пожарными. Кажется, даже кричал. Потом оставил их и бросился к рабочим, потом вновь вернулся…

В цепочке, по которой передавали ведра, стояли лишь мужчины. Женщин я заметила не сразу: они держались чуть поодаль и наполняли ведра песком, который брали из огромной кучи.

Не раздумывая ни мгновения, я пошла к ним.

— Дайте мне лопату, — попросила, приблизившись.

Женщины так опешили, что на краткое мгновение забыли даже о пожаре. Потом одна пихнула под локоть другую, и уже третья несмело протянула мне короткий черенок.

Подув на упавшую на лицо прядь волос, я зачерпнула первую горсть песка.

* * *

Рассвет свой первой ночи в статусе замужней дамы я встретила на пепелище.

Один из складов выгорел под ноль. Пожар не удалось потушить, его даже не удалось сбить, но, по крайней мере, усилий оказалось достаточно, чтобы не позволить ему перекинуться на соседние здания.

Все могло быть гораздо хуже. Могли сгореть второй склад и само здание, в котором располагалось производство и фабрика.

Но когда я смотрела в обескровленное лицо герцога, у меня язык не поворачивался сказать ему, что «могло быть хуже». Норфолк не позволял себе слабости или отчаяния — лишь коротко отдавал распоряжения собравшимся людям, готовым разбирать обгоревшие обломки. И я молчала. И лелеяла вспухшие на ладонях и уже прорвавшиеся мозоли.

Платье, что было на мне, истрепалось, испачкалось и пропахло дымом. Подол был заляпан песком и грязью и порван в нескольких местах. Я едва ли это замечала.

Ближе к рассвету, когда недалеко от охваченного огнем склада нашли пустые бочонки с остатками какого-то горючего вещества, на место пожара прибыл инспектор Уитмор, глава департамента сыскной работы.

Я выливала герцогу на руки воду из бочонка, чтобы он мог умыться, когда мистер Уитмор подошел к нам. Вид