мужчина. Когда мы вошли внутрь, я ощутила приятную простоту: просторный вестибюль, пол из светлого дерева, минимум мебели — лишь нужное и ничего лишнего.

— Добро пожаловать, — произнес Норфолк, обернувшись ко мне и Уильяму.

За дворецким в ровную линию выстроилась вся прислуга в доме, и невольно я отметила ее малочисленность: два лакея, горничная и кухарка. Кажется, он обходился даже без камердинера. Свидетельство сдержанности герцога? Или доказательство его тяжелого финансового положения?

Я с трудом подавила неуместную усмешку. Забавно, что за год я привыкла к наличию в домах прислуги, хотя в первые месяцы считала это блажью, и теперь всерьез размышляла, как Норфолк мог самостоятельно одеваться без помощи камердинера?..

— Мистер Крэйвен проводит вас, миледи, и лорда Толбота в отведенные покои. Бетси поможет с гардеробом на сегодня и на завтра, а после церемонии мы навестим ваш особняк, — сказал Норфолк, и дворецкий кивнул, а горничная сделала книксен.

— Милорд, утром вам доставили телеграмму, — дворецкий шагнул вперед, и герцог нахмурился.

— От кого?

— С фабрики, милорд, — мужчина понизил голос.

Норфолк вскинул брови и посмотрел на меня.

— Возможно, мне придется отлучиться до вечера, леди Тесса. Не беспокойтесь, к воротам особняка приставлена охрана, но я настаиваю, чтобы ни вы, ни юный лорд Толбот его не покидали.

Уильям фыркнул и нарочно отвернулся, а я твердо ответила за нас обоих.

— Конечно. Мы будем здесь.

— Очень хорошо, — сухо констатировал он и с каким-то обреченным выражением лица повернулся к дворецкому. — Где телеграмма?

Подошедшая Бетси увела нас в сторону, и я не увидела дальнейшего.

Особняк герцога Норфолка оказался таким же, каким я себе его представляла, и совсем не таким одновременно. Просторные залы с высокими потолками казались пустыми, несмотря на идеальный порядок и приглушённый свет, мягко льющийся из ламп на стенах. Эхо наших шагов терялось где-то в глубине коридоров, а глухая тишина, стоявшая в доме, навевала странное чувство оторванности от мира.

— Ваши комнаты на втором этаже, миледи, — сообщила Бетси, останавливаясь перед широкой лестницей.

Она проводила нас по узкому коридору, который показался мне бесконечным. Служанка открыла одну из дверей и чуть отступила в сторону.

— Это ваша комната, миледи, — сказала она с легким кивком.

Я вошла внутрь и огляделась. Спальня была просторной и светлой, но в ней не было ни одной лишней детали, ни одной мелочи, которая могла бы намекнуть на то, что здесь когда-то жили и чувствовали себя дома. Единственное украшение — часы с бронзовым обрамлением на стене.

— Комната лорда Толбота напротив, — добавила Бетси

Я посмотрела на Уильяма: он стоял в дверях, выглядя слегка растерянным, но не возражал.

После того как Бетси ушла, я прошлась по спальне, провела рукой по столу, отметила ровно заправленную постель. Окно выходило на небольшой сад с видом на город. Все здесь казалось каким-то безжизненным.

Но зато в смежной комнате что примыкала к спальне, я увидела настоящую ванну. Как ни удивительно, но герцог следил за всеми новомодными явлениями и, очевидно, проложил в своем доме водопровод.

Следующие четверть часа я провела в блаженстве и вылезла лишь потому, что впереди ждало много дел, иначе я с удовольствием пролежала бы в теплой воде еще несколько часов.

Бесшумно пришедшая Бетси оставила для меня одежду, которая, как она сказала, принадлежала покойной матери герцога. Ощущения были странными, но если бы мне принесли платье какой-нибудь любовницы герцога или его умершей жены, было бы хуже, и потому, помедлив, я все же переоделась.

Потом вышла в коридор и постучала в комнату Уильяма, но услышала лишь, что он не хочет выходить, и что он не голоден.

Я пожала плечами. Предпочитает сидеть взаперти целый день — его право. Он не дитя, и я не стану его уговаривать.

Когда я спустилась в холл, где меня ждала Бетси, чтобы показать еще несколько комнат, я поймала себя на странной мысли: особняк казался одновременно огромным и пустым. Здесь, кроме герцога, не жило ни одной души, и немногочисленная прислуга, которой было необходимо поддерживать порядок, оставалась незаметной. Они двигались бесшумно, их лица были спокойными и замкнутыми. Они не бросали косых взглядов, не шептались, не пытались задавать вопросы, как это часто бывает в больших домах.

Поневоле мне сделалось любопытно: знают ли они, кто я такая? Что завтра стану герцогиней Норфолк и их хозяйкой.

Судя по тому, что Бетси уверенно вела меня по всем хозяйственным и подсобным помещениям, показывая, где что лежит, то прислуга была в курсе.

Герцог не вернулся ни к обеду, ни к ужину, и у меня зародилась легкая тревога.

— Его светлость часто возвращается со своего предприятия поздней ночью, миледи, — сказал мне дворецкий, когда уже вечером я его спросила.

Часы показывали девять, и мы с Уильямом сели за стол. Голод взял свое, и брат вышел из комнаты и спустился в столовую.

Оставалось надеяться, что к утру герцог вернется, и мы доберемся до ратуши, и мое вынужденное заточение закончится.

Я уже переоделась ко сну и легла в постель, когда снаружи мелькнул свет. Он прошелся по стеклам и проник в комнату сквозь щель в неплотно задернутых шторах. Я встала и подошла к окну, чтобы увидеть, как к особняку подъехал паромобиль, и дворецкий по дорожке, освещаемой газовыми фонарями, подошел к нему, чтобы поприветствовать вернувшегося герцога.

Хорошо. Значит, в ратушу утром мы все же отправимся.

Но даже после этого я не смогла заснуть. Казалось, давила атмосфера чужого дома. Все было не так, не привычно. Кровать, матрас, подушка, одеяло. Идиотские мелочи, сказала бы я, но что поделать, если они мешали уснуть?

Или это была тревога, что снедала меня изнутри?

Устав перекатываться с одного бока на другой, я встала и, накинув ночной халат с длинными подолом и рукавами, вышла в коридор. На первом этаже горел свет, и я спустилась туда, и почти сразу же наткнулась на Норфолка.

Дверь в гостиную была приоткрыта, и я остановилась на миг, прежде чем заглянуть внутрь. Герцог сидел в кресле у камина, его силуэт вырисовывался на фоне пляшущих языков огня. Одна нога закинута на другую, спина прямая, рука, свободная от стакана с янтарной жидкостью, легко опиралась на подлокотник кресла.

Половица под ногой чуть скрипнула, и герцог, услышав, поднял голову. Опустив стакан на небольшой столик рядом с креслом, он привычно встал мне навстречу и пробежался рукой по пуговицам на расстегнутом жилите, приводя