кругом, и я прислонила к вискам ладони. Вот бы на мгновение гул мыслей затих, и я бы просто послушала тишину…

— Вы так к нему привязаны, — прямо надо мной раздался негромкий голос герцога.

Я подняла голову: он стоял возле кресла и смотрел на меня, и его глаза странно блестели. Я не могла расшифровать, какие чувства скрывались за его словами.

— Он мой брат.

Что я еще могла ответить?

— Родители любят своих детей меньше, чем вы Уильяма, — обронил он и, наконец, шагнул в сторону.

Я поняла, что задерживала дыхание все то недолгое время, пока он нависал надо мной.

— Это правда? То, что сказал сэр Джон? Вы… — последний вопрос я не стала задавать, оборвав себя на полуслове.

Вы знали? — хотела спросить я.

Вы мне солгали?..

— Я не знаю, — Норфолк вздохнул.

Он опустился в кресло и откинулся на спинку, прикрыв глаза.

Он выглядел уставшим ничуть не меньше, чем я. Может, и больше. Под глазами залегли глубокие синяки, залом меж бровей не исчезал, даже когда он не хмурился, и собранные в низкий хвост на затылке волосы были взъерошены, словно он постоянно запускал в них ладонь.

— Как я обещал, завтра мы отправимся к поверенному моего рода. Перепишем на вас одно из поместий и узнаем, не пустыми ли угрозами бросался ваш «толстяк», — он забавно скривился и выделил последнее слово голосом.

— А если они были не пустыми?.. — шёпотом спросила я.

— Не нужно бежать перед составом поезда, миледи, — Норфолк покачал головой. — Если поверенный подтвердит его слова — тогда и будем решать, что делать дальше.

— Благодарю вас, — поддавшись странному порыву, я перегнулась через подлокотник кресла, поймала сухую, прохладную ладонь герцога и сжала ее.

Он дернулся, словно его ударило током, и с изумлением посмотрел на меня.

Перед глазами, как наяву, встал наш разговор накануне ночью.

«Знаете, миледи, порой супругам лучше оставаться двумя холодными, бездушными и корыстными истуканами. Так гораздо проще».

— Еще слишком рано, чтобы меня благодарить, миледи, — герцог высвободил ладонь, не глядя на меня. — Посмотрим, что скажет поверенный, — повторил он, но я увидела, как резко выделились скулы на его лице.

* * *

Тубус с чертежами Норфолк убрал в сейф в своем кабинете, туда же положил оригинал свидетельства о заключении брака, которое мы получили в ратуше. А одну копию отдал мне.

— Всегда носите при себе, миледи, — сказал он. — Вшейте в корсет потайной карман… или что угодно, разберетесь с Бетси. Но всегда носите при себе.

Я сперва подумала, что он шутит. Но нет, герцог говорил предельно серьезно и даже строго. Когда я обратилась с этой странной просьбой к Бетси, она кивнула как ни в чем не бывало.

— Это у милорда от матушки, — небрежно бросила она и, заметив, что я ничего не поняла, пояснила. — Мне мамка рассказывала, которая покойной леди Норфолк служила, что та в корсет зашила все бумажки на поместье. И только поэтому папенька милорда его не пропил.

Она поняла, что сболтнула лишнего и принялась извиняться, но я только махнула рукой. Наоборот. Еще один штрих к портрету человека, который стал моим мужем… И о котором мне, кроме слуг, никто не мог ничего рассказать.

После того, как с корсетом все было выяснено, я села писать письма. В голове по-прежнему царила сумятица, так много всего нужно было сделать и наладить, что я решила начать с чего-нибудь. С незначительной вещи, но это будет старт. И потому я написала всем наставникам Уильяма и сообщила об изменениях: что теперь занятия будут проводиться в особняке герцога Норфолка.

Быстрее было бы нанести им визиты, тогда все можно было бы решить за один день. Но я сомневалась, что покидать особняк — хорошая идея, учитывая, что где-то в городе разгуливал лишившийся рассудка толстяк. И маркиз Хантли, чье молчание у ратуши тревожило меня сильнее воплей сэра Джона.

— Уильям может бывать со мной на фабрике, — сказал герцог, когда за ужином я затронула волнующий меня вопрос.

Не хотелось предоставлять брата самому себе. Хотелось, чтобы он был чем-то занят. Так меньше времени оставалось на глупые мысли.

Я посмотрела на брата, который даже вилку с ножом в сторону отложил и теперь переводил внимательный взгляд с меня на герцога.

— Тебе было бы это интересно? — спросила я, и тот энергично закивал.

— Конечно! Очень! — воскликнул он, и, наверное, это были его первые радостные слова за неделю.

— Кому не было бы интересно на фабрике? — одновременно с ним фыркнул герцог, и они с Уильямом обменялись многозначительными взглядами.

Я подавила улыбку. Прекрасно, что мой младший брат ладит с моим мужем лучше, чем я.

Да. Кстати, о муже…

Вечер наступил неожиданно. Я только закончила с письмами, потом еще немного поговорила с дворецким, кухаркой и Бетси о том, как устроена жизнь в поместье, когда за окном уже стемнело, и прозвучал гонг, ознаменовавший, что до ужина остался час.

А следом за ужином наступит ночь, и теперь я сидела за столом и смотрела на герцога, и пыталась угадать, какие у него планы. Мысли. Суждения. Задумки. Да что угодно.

— Миледи, — Норфолк отвлек меня, — ваш поверенный… мистер Росс… — он замолчал, подбирая слова. — Насколько он честен?

— Ни на пенни! — Уильям, воспрявший духом, встрял в разговор взрослых. — Это мистер Росс посоветовал Тессе опубликовать ту статью о катастрофе…

— Уильям! — я строго одернула его и бросила на Норфолка косой взгляд.

— Вот как? — он изящно вздернул одну бровь, смотря на меня с любопытством.

— У меня есть своя голова на плечах. Я должна была подумать, а не… не слушать его, — пробормотала я, сосредоточившись на содержимом тарелки. — Но мой брат, который очень невежливо влезает в чужой разговор, прав: мистеру Россу нельзя доверять. Он был заодно с сэром Джоном.

— Вот как, — повторил герцог. Его брови сошлись на переносице, когда он нахмурился. — Завтра же необходимо составить опись всего имущества Толботов, которое перешло под мое временное управление. Вы, миледи, мне с этим поможете.

— Я? — переспросила я удивленно и чуть покраснела, когда вновь почувствовала на себе взгляд герцога.

— Вы, — собрав все свое терпение в кулак, кивнул Норфолк. — Что вас удивляет?