куда мы заехали, работали через один — городские службы не слишком утруждались обслуживанием трущоб.

Надо же. Улыбаюсь, глядя, как две дамы в вычурных шляпках брезгливо перешли на другую сторону улицы, увидев компанию подвыпивших работяг. В любом мире аристократы боятся запачкать свои туфельки о простонародье. Здешний не исключение.

Эфировозка остановилась, выхожу на промозглую улочку. Мимо с грохотом пронеслась роскошная карета, обдав грязью зазевавшегося прохожего. На козлах восседал кучер в ливрее, яростно подстёгивая лошадей, вероятно, очередной аристократ спешил развлечься в «злачном» районе.

У дверей «Розового бутона» — заведения, чья вывеска не оставляла сомнений в его назначении — переминались двое охранников. Дым сигарет смешивался с туманом, из-за плотных штор доносились звуки разудалого веселья.

— Господин! — окликнула меня накрашенная девица, выпорхнув из тени. — Не желаете ли…

— Не сегодня, красавица, — качаю головой. — Я тут так, за морошкой.

— За чем? — она моргнула густо накрашенными ресницами.

— За вареньем, — и подмигиваю ей. — Ты, конечно, тоже сладенькая, но не настолько.

Она фыркнула и отвернулась, выискивая взглядом более перспективного клиента. А я двинулся дальше, туда, где в конце улицы виднелась вывеска бакалейной лавки.

Интересно, а местные жрицы любви практикуют какие-нибудь эфирные техники? Знал я одну куртизанку из прошлого, что своими приёмами могла высосать ци через чл…

Потряхиваю головой, отгоняя воспоминания. Не время предаваться ностальгии. Сначала морошка, потом… потом посмотрим, что интересного можно найти в здешнем колоритном районе.

…

Бакалейная лавка встретила теплом, запахом выпечки, да сладостей. На верхней полке, за банками с соленьями, притаились они, мои хорошие! Семь заветных баночек с морошкой!

Потянулся за банками. Возьму-ка сразу две.

Совесть тут же кольнула упрёком — последние деньги на какое-то варенье? Ну ты и транжира, Волков!

ОТСТАНЬ, СОВЕСТЬ! Если не помнишь, в прошлой жизни я мог позволить себе купить хоть всю чайную плантацию Цейлона! А теперь две банки морошки — уже серьёзная брешь в бюджете. И пристраиваюсь в очередь. Вот он — поворот судьбы. От властителя судеб до любителя сладостей на мели. Зато, есть к чему стремиться. Оправдание такое себе, конечно. Но я, правда, намерен изменить жизнь юного Волкова. Вернее, уже свою жизнь.

Спустя пять минут дошла очередь. Водружаю банки на прилавок, и происходит нечто странное. Кассирша уставилась на морошку так, будто увидела призрака. Потом её взгляд медленно переполз на моё лицо, задержавшись на родинке под левым глазом.

— Ты… — она побледнела за секунду. — Жив?

Приподнимаю бровь:

— А были другие варианты?

Она резко обернулась, окинув взглядом пустой магазин, и придвинулась:

— Послушай внимательно, паренёк. Тебя ищут очень плохие люди. Не знаю, что ты им сделал, но они… — она сглотнула и сказала ещё тише, — они настроены очень серьёзно.

Так.

Та-а-ак.

Ясно.

Кусочки мозаики сложились в голове мгновенно. Морошка. Те две банки, разбитые в переулке во время драки. Выходит, дружки тех ублюдков решили поквитаться?

Чувствую, как губы сами по себе расползаются в улыбку. Галантно беру руку кассирши и подношу к губам. Чмок.

— Благодарю вас, мадемуазель. Своим предупреждением вы, возможно, спасли мне жизнь.

Она вспыхнула, как спичка, до самых корней волос:

— Просто… будьте осторожнее, сударь… Может, стоит уехать из города на время?

— Непременно так и поступлю, — отсчитываю деньги за морошку и, подмигнув напоследок, покидаю лавку.

Выйдя на улицу, прижимаю к груди бумажный пакет с покупками. А улыбка всё не сходит. Значит, хотят надрать мне задницу? Что ж, будет любопытно на это посмотреть. В памяти тотчас всплыли слова старого учителя Муромцева: «Проблемы, Саня, нужно обращать в возможности. Особенно если эти проблемы сами идут к тебе в руки.»

— Как же ты был прав, старик. Кажется, у меня появился отличный шанс и подзаработать, и размяться. Главное — грамотно разыграть эту партию.

Интерлюдия

В «Ржавом гвозде» было накурено так, что хоть топор вешай. Заместитель Хромого Фёдора — Кривой, развалившись за своим любимым столом, цедил мутное пойло из деревянной кружки и лениво наблюдал, как очередная девка пытается раскрутить подвыпившего купчика на рубль-другой. Обычный вечер в притоне, который знавал и лучшие времена.

Грохот распахнувшейся двери заставил его поморщиться. На пороге стоял Хорёк — щуплый воришка, которого держали на подхвате для мелких поручений. Его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

— Ты что, сучий потрох, совсем страх потерял? — Кривой с такой силой грохнул кружкой по столу, что выплеснулось пиво. — Я ж говорил — без важных новостей не беспокоить!

— Кривой, босс! — Хорёк подскочил к столу, нервно озираясь. — Там… в том переулке…

— Ну?

— Где наших… того… — воришка сглотнул, подбирая слова. — Полчаса уже стоит какой-то тип! Просто стоит и ждёт! Как чумной какой!

Кривой медленно приподнял бровь. Его изуродованное шрамом лицо исказилось, в глазах мелькнуло что-то нехорошее.

— В том самом переулке? Где Борова с пацанами…

— Ага! — Хорёк закивал так энергично, что, казалось, голова оторвётся. — Прям на том же месте торчит. И главное — не боится ничего! Стоит себе, как…

— Лом! — рявкнул Кривой. — Шрам!

Два громилы, до этого подпиравшие стену и лениво пускавшие колечки дыма, встрепенулись как по команде. Один — жилистый, со шрамом через всю щеку, второй — здоровый как бык, с татуировкой ломика на шее.

— Чего изволите, босс? — Лом щелчком отправил окурок в угол.

— Проверьте этого… храброго, — Кривой снова взялся за кружку. — Только без самодеятельности, как в прошлый раз.

— Не извольте беспокоиться, — оскалился Шрам. — Всё чинно-благородно сделаем.

…

В том самом переулке пахло сыростью и помойкой. Разбитый фонарь на углу, что отремонтировали бандиты ещё вчера, еле-еле освещал узкий проход между домами. У дальней стены действительно маячила фигура — нелепая ушанка, шарф до самых глаз, в руке какая-то банка.

— Надо же, — эта самая фигура повернула голову, из-под шарфа прозвучал неестественно низкий голос. — Дождался-таки. Я уж думал, придётся ещё пару дней тут торчать.

— Ты кто такой будешь? — Лом сплюнул под ноги, пока его подчиненные медленно растекались по переулку, отрезая пути к отступлению.

— Спокойнее, шпана, — незнакомец демонстративно отхлебнул из банки, при чем так, что никто не смог рассмотреть его лица. — Вы искали меня — так вот он я. Можете доложить своему хозяину.

Лом переглянулся со Шрамом:

— Дуй к Кривому. Скажи — нашли того