Сольвейг тоже куда-то исчезла.

Я не спал всю ночь. Мысли о том, что это последние часы здесь, в безопасности, с моей семьей, которую я наконец нашел, не давали мне уснуть. Мысли о том, что теперь я должен покинуть их и неизвестно, увидимся ли мы когда-нибудь снова. Но я был счастлив, что мама и папа, мой брат и его родители остаются здесь. Герда, Фрейр, Фрейя и Од были хоть и сенаторами, но не официальными, а представителями восстания, как уже говорилось на собрании. В секторах «Фео» и «Йера» были ставленники «ЕО», поэтому на собрании могли присутствовать только Хэйнрик Хэймир с женой, советники и наставники и представители сектора «Асс».

Я стоял у окна, опершись на стену, и смотрел на ночной город. Мягкий свет плавающих в воздухе фонарей создавал причудливые тени. Жители уже готовились к празднику рождения Солнца. Дома были красиво украшены, на улицах города зажигали свечи. Все здесь дышало спокойствием. Хэльги Хэймир был погружен в сон, и казалось, один я нарушаю его.

19 декабря 2773 года

Звон колокола. Сердце замерло. Меня будто окатили ледяной водой. Дыхание на мгновение перехватило.

«Неужели утро?» – не верилось мне. Я не помнил, как заснул, а очнулся в кресле, стоявшем неподалеку от окна, в одежде, даже куртка была на мне. В последний раз взглянув из окна на город, я направился к выходу. Ни мамы с папой, ни Трани с родителями во дворце не было.

Вскоре я уже был около ворот в город, рядом с которыми стояли корабли. Вокруг было много людей. Они все пришли проститься с правителем и с нами. Когда я прорвался сквозь толпу, то увидел, что Хэйнрик Хэймир с женой уже поднимаются на корабль. Корабль был невероятно красивый, при этом все оснащение на нем было не хуже, а, возможно, даже лучше, чем на военных кораблях. Следом за ними поднялись Сольвейг и Вигман Адальберт, а затем Жрецы Храма, у которых мы с Трани обучались мастерству. Они также сопровождали сенаторов, ведь с ними ничего не должно было случиться во время долгого путешествия.

Сектор «Лагуз» граничил с первым сектором, но планета Фео находилась по ту сторону Малого Солнца, так что нам предстояло пересечь почти весь сектор.

Мои родители были неподалеку от входа на корабль, рядом с ними стояли Фрейя и Од. Я подошел к ним, мы попрощались.

– Будь осторожен, – сказала мама, обняв меня.

– Присматривай за Сольвейг, – похлопал меня по плечу отец.

Я посмотрел на него и кивнул. Он протянул мне руку, я пожал ее, а потом отец крепко обнял меня.

– Мне пора идти, – сказал я, оглядываясь. – А где Трани?

– Он не захотел прийти… – с грустью ответила Фрейя.

– Трани уговаривал, чтобы мы отпустили его на собрание Сената, поэтому, получив отказ, он обиделся на нас, – с улыбкой сказал Од.

Я с грустью улыбнулся ему в ответ и пошел к кораблю. Поднявшись, я оглянулся и взглянул на мою семью, а потом на Священный Храм Хэльги Хэймир. После этого махнул рукой то ли провожающим нас жителям, то ли городу, в который так хотелось вернуться.

21 декабря 2773 года

Нам предстояло лететь несколько дней. На планете Фео мы будем 24 декабря. А 25 декабря должно состояться собрание Сената.

Почти все время полета я провел в своей комнате. Мысли не отпускали меня. Я не мог ни спать, ни есть, ни с кем не хотел говорить. Пару раз ко мне приходила Сольвейг, но я не открывал дверь. Меня переполняли смешанные чувства. Благодаря ей я нашел свою семью, но теперь мог потерять их. При этом и речи быть не могло, что я останусь на Ингваз с ними, что откажусь лететь. Это было совершенно немыслимо для меня. Я хотел встретиться с Иггом Манне, хотел бороться за общее дело, в котором оказался благодаря Сольвейг. Это было важно для меня и всей моей семьи. Я не мог подвести их. И конечно же, не мог подвести Сольвейг. Но почему-то не находил в себе сил, чтобы поговорить с ней.

23 декабря 2773 года

Встреча с Иггом Манне неуклонно приближалась. Я боялся. Но не знаю, чего больше, – самого Игга Манне, потерять жизнь или семью. Я прекрасно помнил, что он сделал с Сольвейг, и очень беспокоился за нее.

«Как она поведет себя, когда увидит его? Вдруг она выдаст себя?» – об этом я думал не одну ночь, проведенную на этом корабле.

В дверь постучали.

– Вас зовет правитель. Общий сбор в центральном зале, – послышался голос за дверью.

Через пару минут я уже был там. Посреди зала стоял овальный стол из красного дерева. Освещение было неярким, стены темными. Хэйнрик Хэймир сидел во главе стола. Справа от него были Вигман Адальберт и Сольвейг.

Когда я появился в дверях, правитель мягко указал мне на место рядом с ними и сказал:

– Завтра вечером мы приземлимся на планете Фео. Нас встретят и отведут в здание центрального штаба «ЕО». Некоторое время мы проведем там, после чего нас проводят в Дом сенаторов. Он находится неподалеку от центрального штаба. Там мы переночуем, а утром 25 декабря начнется собрание, – Хэйнрик Хэймир посмотрел на Сольвейг и Вигмана Адальберта. – Когда мы приземлимся, вы должны быть в одеяниях советников, а ты, Аск, – взглянул он на меня, – будешь среди наставников. Ты можешь не прятать своего лица, Игг Манне не знает о тебе.

Я кивнул. Он помолчал, а потом сказал:

– Советую вам хорошенько выспаться, – с этими словами Хэйнрик Хэймир ушел.

В зале остались я, Сольвейг и Вигман Адальберт. И снова тишина. Вигман был погружен в свои мысли. Время от времени выражение его лица менялось, он хмурил брови, а потом в его глазах появлялась тоска. В глазах Сольвейг я не видел ни страха, ни злости. В тот момент я ничего не мог прочитать в них. Не знаю, то ли она действительно ничего не чувствовала, то ли была человеком настолько сильной воли, что сумела преодолеть в себе все то, что не смогли ни я, ни Адальберт.

Я вышел из зала и направился в свою комнату. Как вдруг за углом что-то промелькнуло.

«Это еще что такое?» – подумал я, очнувшись от своих мыслей. Осторожно заглянув за угол, я увидел, как Трани, озираясь, на цыпочках заходит в мою комнату. «Быть не может!» – пронеслось у меня в голове, когда я стоял у своей двери. Оглянувшись, я зашел в комнату.

– Привет, братик, – тут же услышал я, – ты ведь не думал, что я отпущу тебя одного? – Трани сидел на кресле в другом конце просторной комнаты.

– Рад тебя видеть, – сказал я с улыбкой, – но как мы скажем правителю о том, что ты здесь?

– Об этом я еще не думал, – нахмурился Трани. – Может, мы вместе придумаем? – он заговорщицки посмотрел на меня.

Я усмехнулся и закрыл глаза. Время было уже близко к полуночи. Беспокойство переполняло меня. Теперь еще и мой брат находился в опасности. И как сказать об этом правителю, как провести его в здание штаба «ЕО»? Я больше не мог в одиночку справиться с этим. В этот момент я понял, почему все это время не мог поговорить с Сольвейг. Я подсознательно не хотел показывать ей свое беспокойство, боялся, что мои опасения скажутся на ней, что она разочаруется во мне. Но больше я не мог молчать. Трани был последней каплей в переполненной чаше смятения в моей душе.