Уже много дней и ночей не сходят с мостиков командиры кораблей Валюх, Минаев, Покровский. Они поддерживают Морской полк. Пехота все время требует огня.

Противник, испытав на себе корабельную артиллерию, начал вести с ней борьбу. Установленные за Григорьевкой на побережье вражеские батареи стали систематически обстреливать наши корабли. Это усложнило их действия. Приходилось менять позиции, удаляться от рубежей полка, уклоняться от вражеских снарядов маневрированием, ставить дымзавесы. А вскоре и авиация противника начала наносить удары по кораблям. Эсминец «Незаможник» получил повреждения и ушел в гавань. За ночь его отремонтировали, и он вернулся на боевую позицию.

Потери в Морском полку настолько велики, что приходится еще раз помогать ему подкреплением. Еще один батальон, собранный из разных подразделений, направился на участок обороны полка.

И на других участках не было затишья. Противник атаковал повсеместно. Атакованы и Пограничный, и 54-й полки. В Восточном секторе вместе с пехотой у противника действуют кавалерийская и танковая бригады. В Западном 95-я дивизия сдерживает натиск трех дивизий врага. В Южном 25-ю Чапаевскую атакуют тоже три вражеские дивизии. Здесь создавалась угроза захвата противником села Кагарлык.

В действиях противника появилось новое – он атакует и ночью. Первые ночные атаки противник провел 13 августа на участке Морского полка, а на следующую ночь – на участках 25-й и 95-й дивизий. Напряжение росло с каждыми сутками. На Очаков нацелилась 50-я немецкая пехотная дивизия.

Штаб Южного фронта оперсводкой оповещал, что радиосвязь с группой войск генерала Понеделина – это остатки наших частей, окруженных 2 августа под Уманью, – прекратилась. 18-я армия отходила от реки Ингул к Днепру. 9-я армия задержалась на Дубоссарском плацдарме у Днестра, и ей в тыл уже нацелились танки противника.

В ночь на 15 августа правый фланг Морского полка был атакован двумя вражескими батальонами. Моряки сражались отважно, но были вытеснены из окопов. К пяти утра противник занял Булдинку и обрушил на полк сильный минометный огонь. Нарушилась связь с батальонами. Вскоре и наша телефонная связь с полком прервалась. По радио получаем донесение: «Идет бой. Противник остановлен. Морозов пытается восстановить положение на правом фланге».

Жуков недоволен тем, что моряки не удержали Булдинку. И вину за это связывал с именем Морозова. Волнуясь, говорил:

– Похоже, он не справился с полком в ночных условиях боя.

Мы с Ивановым отговорили Жукова немедленно ехать в полк. Ведь еще не все потеряно, надо дать время самому командиру справиться с трудностями. Он согласился наполовину.

– Хорошо, – сказал он. – Готов выслушать соображения штаба. Товарищ Деревянко, Морозов – бывший ваш подчиненный. Поезжайте в полк, поговорите с ним, присмотритесь. Не растерялся ли он?

Через час я был на КП полка в совхозе имени Котовского, что севернее Чебанки. Вблизи рвутся не только снаряды, но и мины, идет ружейно-пулеметная стрельба. Командир полка только что вернулся из 1-го батальона, который был выбит из Булдинки. Морозов весь в пыли, лишь зубы блестят. Глаза покрасневшие – видно, эти сутки он не спал.

Морозов удручен потерей Булдинки, но ни тени растерянности.

– Вся наша беда в отсутствии полковой и батальонной артиллерии и минометов. И нет резервов. Присланные батальоны даже не возместили потерь. В полку меньше тысячи человек на восемь километров фронта. Сейчас подразделения закрепились. После обеда будем отбивать село. Хорошо бы иметь свежий батальон.

Я побыл с Морозовым час и убедился, что он на месте, хороший командир полка. Да что говорить, он еще до войны командовал полком, а после окончания курсов «Выстрел» был переведен на флот. Так и доложил Жукову: Морозов на месте. А он не то что возразил, а покачал головой и хмуро посмотрел на меня. Что бы это значило? Может, он ожидал от меня нужного для него доклада, может, и посылал меня, чтобы получить от штаба предложение, совпадающее с его мнением.

– А я так думаю, что Морозова надо заменить, – сказал, как отрезал, Жуков.

Я стоял на своем: Морозов неповинен в потере Булдинки. Причины этого более глубокие – нехватка людей и пехотных средств дальнего и ближнего боя. И почему после первого отхода сразу снимать командира? Армии Южного фронта уже второй месяц отходят, но разве там идет непрерывная смена командиров? Сказал и подумал: а может, это общая болезнь и в этом ищут выход? А может, у Жукова есть лучшая кандидатура, предложенная командармом?

Иванов напомнил адмиралу, что он два дня назад наградил Морозова часами и люди могут нас не понять.

– Это была реакция на первый удачный бой. Теперь проверяется стойкость на длительную борьбу в сложных условиях. Там нужен закаленный в боях командир. Я пришел к выводу, что там выдержит только такой, как Осипов, – высказался Жуков.

Вот оно что! Вот куда клонил дело Жуков. Видимо, он уже не один день вынашивал эту задумку. А может, его подогревал

Осипов? Ведь его 2-й полк в городских казармах, в готовности для прикрытия порта, а он рвался не в пехоту вообще, а на фронт. Возможно, Яков Иванович, проштудировав уставы, продолжал эти дни изводить Жукова просьбами отпустить его на передовую. Ведь он приходил в штаб. Не исключено, что Жуков раньше не хотел пускать своего старого друга и старшего товарища в опасные места, ибо он из тех, кто полезет в окопы и, чего доброго, поведет роту в атаку. Да и лет ему много. И Жуков, не дав ему 1-й полк, думал, что тот утихомирится. Не знаю, кто кого тогда водил за нос. Похоже, что Яков Иванович здорово обвел Жукова – сперва ушел из тыла, а теперь, считай, добился конечной цели – только на передовую.

Осипов! Это неожиданно. Морозов смел, умен и с образованием. Осипов, по словам Жукова, храбр и имеет боевой опыт. Я стоял на своем: Морозов не заслуживает снятия. Но у Осипова есть преимущество – житейская мудрость и духовная власть над людьми. И против Осипова не возразишь. И я сдался. Да Жуков и не нуждался в моем мнении – он уже решил.

Жуков вызвал Осипова, объявил ему о назначении. Яков Иванович тут же укатил на машине со своим постоянным и верным спутником – шофером Петей Широковым – в 1-й морской полк и через час уже командовал им.

Нет, никакого чуда не произошло. Правда, Булдинка к 17 часам была отбита. Но какой ценой? Полк понес большие потери. Оборонять ее было уже нечем, и ночью ее пришлось, вновь оставить. Но Осипов сумел организовать оборону, мобилизовать бойцов сражаться стойко и мужественно. Вскоре вся страна узнала из печати и по радио о подвигах защитников Одессы – морских пехотинцах. 1-й морской полк и его славный командир полковник Яков Иванович Осипов боевыми делами писали славную страницу истории советской морской пехоты.

И.А. Морозов вступил в командование 2-м полком. При обороне Севастополя он командовал полком, был начальником штаба морской бригады и героически погиб в бою под стенами будущего города-героя.

16 августа эсминцы «Безупречный» и «Беспощадный» доставили в Одессу боеприпасы. Комдив Б. А. Пермский, командиры П.М. Буряк и Г.П. Негода так торопились, шли такими форсированными ходами, что сгорела краска на трубах, они стали черными. Боеприпасы оказались очень кстати. В это время крайне осложнились дела на участке 25-й дивизии. Под командованием полковника А.С. Захарченко она двумя полками уже неделю сдерживала две вражеские дивизии. Но вот подошла третья, и началось.