Всего лишь друзьями.

По радио зазвучала новая песня. Одна из тех плаксивых песенок о том, что любовь приносит боль. Не то, что Макс хотел бы послушать. Тем более сейчас, когда он действительно чувствовал, что поступил правильно.

Он быстро нажал кнопку, переключив на следующую станцию. Соло на барабане. Звучит громко. Пожалуй, даже слишком. Наверное, даже громче, чем было бы, сиди он рядом с одним из этих огромных усилителей на концерте. Макс нащупал регулятор громкости и повернул ручку влево. Но барабаны зазвучали еще громче. Казалось, стук барабанных палочек врезается прямо в мозг.

Макс остановился на обочине и выключил радио. Громкий навязчивый звук прекратился. Но было еще так много других: например, гул машины, проезжающей мимо. Макс откинул голову назад и стиснул зубы. От этого гудения его тонкую барабанную перепонку словно пронзило иглой.

Макс зажал уши руками, едва сдерживая крик. Звук его собственного вопля от боли стал бы еще более мучительным для него. Он зажмурился, наклонился и прижал лоб к рулю. Макс все еще различал свист автомобильных колес, щебетание птиц на деревьях, хихиканье девушек неподалеку. Он слышал, как электричество пульсирует по линиям электропередач над головой; как шелестят листья; как собственная кровь течет по венам.

Слишком много звуков — это невозможно было выносить.

Вдруг все прекратилось. Как будто чья-то гигантская рука опустилась и нажала на космический регулятор громкости. Макс мог слышать только тусклые, приглушенные звуки через прижатые к ушам ладони. Он медленно открыл глаза и прислушался к проезжающей машине. Он едва мог расслышать этот звук.

Макс убрал руки от ушей и какое-то время сидел, готовый снова закрыть их, если понадобится. Но звуки снова стали… обычными. Ничего такого, что могло бы вызвать боль.

Что это было? Макс огляделся и заметил женщину, работающую в саду через несколько домов от него. Казалось, она была слишком поглощена работой и вряд ли могла испытать что-либо похожее на то, что случилось с Максом.

Конечно, она ничего не заметила. Возможно, на радиостанции произошел сбой, который заставил музыку взорвать людские барабанные перепонки. Но как объяснить шум автомобилей, птиц и линий электропередач? Нет, это было внутри него.

Макс глубоко вздохнул и опустил руки на руль. Подождал еще несколько минут, чтобы удостовериться, что его не ударит новый звуковой взрыв, а затем отъехал от обочины. Он чувствовал, как шею, плечи, руки сковывает напряжение. Даже пальцы слишком сильно сжимали руль.

«Расслабься, — приказал он себе. — Просто сделай глубокий вдох и расслабься». Однако тело не подчинялось — оно словно готовилось к следующей звуковой атаке. Но ее не было.

Макс добрался до музея НЛО без приключений. Он резко припарковал «Джип».

«Может, стоит спросить Рэя о том, что случилось?» — подумал парень. Вполне вероятно, для пришельца нормально испытывать что-то подобное.

Но Рэй Ибург не любил вопросы об инопланетных вещах. И объяснял это тем, что, хотя Макс, Изабель и Майкл с его родной планеты, теперь Земля — их настоящий дом. И они не должны проводить свои жизни, думая о каком-то другом месте.

Хотя Макс подозревал, что сам Рэй проводил много времени, думая о доме — настоящем доме. Когда Макс впервые узнал, что Рэй тоже пришелец, у него в голове возникла картинка. Он никогда никому не признавался в этом, но думал, что они с Рэем будут как Люк Скайуокер и Йода: учитель передаст Максу всю свою мудрость, расскажет о родителях, научит совершенствовать силы и все такое. Наверное, глупо было так думать.

Рэй рассказал им с Майклом о смерти их родителей; показал воссозданную голограмму космического корабля, разбившегося в пустыне возле Розуэлла в далеком 1947 году. И поделился тем, как доставил их инкубационные капсулы с корабля в пустынную пещеру, где они могли быть в безопасности в течение многих лет. Им потребовалось какое-то время, чтобы достичь зрелости.

Рэй даже показал несколько новых вещей, которые ребята могли сделать с помощью своей силы, чтобы защититься от шерифа Валенти. К тому же он помог им, когда за Марией пришла группа охотников за головами пришельцев.

Вот и все новости. Рэй был счастлив, что Макс продолжал работать в музее, но сам мистер Ибург вел себя так, будто они — обычные люди. И хотел, чтобы Макс действовал так же. Но Макс так много хотел узнать от Рэя! Он надеялся изучить историю своей планеты, услышать о ее культуре и традициях. В конце концов Рэй мог бы сказать ему, связан ли этот «звуковой взрыв» с тем, что Макс инопланетянин. Но на этот вопрос он точно не захочет отвечать.

Макс вылез из «Джипа» и пересек парковку. Он снял очки и зацепил их за край своей футболки.

— Я нашел отличную картину «фу-файтеров», — объявил Рэй, когда Макс вошел в дверь. — Хочешь посмотреть? — И, не дожидаясь ответа, пошел к задней части музея.

— Я не знал, что у Foo fighters была какая-то связь с НЛО, — усмехнулся Макс, следуя за Рэем.

— Говори тише, — предупредил тот и быстро окинул взглядом посетителей музея — несколько туристов рассматривали стойку с футболками в другом конце. — Люди платят хорошие деньги, чтобы прийти сюда и насладиться своими дурацкими человеческими теориями. Я думаю, это версия городской легенды времен Второй мировой войны. У того поколения в машине сидит человек с рукой-крюком.

— Ого. Я говорю о рок-группе, Рэй. А ты о чем?

Рэй повернул за угол и кивнул в сторону массивной масляной картины со старым истребителем, преследуемым залпами оранжевого и зеленого огня.

— Группа получила свое название от неких истребителей[5]. Так люди называли эти невероятно быстрые, сверкающие шары и серебряные диски, которые, как сообщалось, преследовали самолеты и корабли на территории Европы и в Тихом океане во время войны. Уфологи считают, что это были НЛО, — объяснил Рэй и указал на Макса. — И если кто-то спросит о них, ты поверишь в то же самое. Понял?

— Я живу, чтобы обманывать публику, — сделав серьезное лицо, ответил Макс.

Теперь, похоже, настало время спросить о том, что произошло в машине.

Рэй наклонил голову.

— Кажется, картина изогнута. Хорошо, что я оставил лестницу.

— Я поправлю, — вызвался Макс и запрыгнул сразу на вторую ступеньку. Он взялся за угол картины и подвинул ее на полдюйма[6].

— Ну как? — спросил он и потрясенно уставился на картину.

Макс оказался слишком близко к ней. Она была настолько большой, что заполнила большую часть его поля зрения. Макс потрясенно смотрела на то, как оранжевые и зеленые шарики наливаются цветом и словно вибрируют. Ему вдруг показалось, что они летят к нему. Они становились все ярче и ярче, а теперь практически светились.