Будучи уроженкой Нового Света, Bufo Marinus проникла в Европу морским путём, вызвав живейший интерес среди «старосветских» отравителей. Европейцы считали, что жаба набирается токсинов, поедая грибы. Отсюда английское название поганки toadstool – жабье креслице. Ещё древние римлянки избавлялись от опостылевших мужей при помощи жаб. А средневековые злодеи верили, что выделения обыкновенной жабы, Bufo vulgaris, вызывают смерть, попадая на кожу.

Вскоре европейские специалисты выяснили, что при отваривании Bufo marinus в кипящем оливковом масле, ядовитые секреции её желёз всплывают на поверхности котла, откуда их с лёгкостью можно собрать шумовкой. Итальянцы уже в XVI-м веке разработали замысловатый способ пропитки жабьим ядом пищевой соли, которой будет посыпана еда намеченной жертвы. Репутация жабьей отравы сделалась столь высока, что в начале XVIII-го столетия её стали добавлять в пушечные ядра, дабы увеличить потери противника в живой силе.

Аборигены обеих Америк также обратили внимание на токсические свойства жаб. Индейцы колумбийского племени чоко, к примеру, научились «доить» бедных жабок с помощью бамбуковых трубок, подвешенных над костром. Под воздействием жара они выделяли жёлтую жидкость, которая капала в горшочек. Согласно ранним, скорее всего, преувеличенным сообщениям, яд, добытый таким способом, был чрезвычайно силён. Поражённый отравленной стрелой олень продолжал жить от двух до четырёх минут, ягуар умирал через десять. И, конечно, все эти яды работали по-разному. Те, что произведены из лиан, растущих на северо-западе Амазонки, вызывали асфиксию. А субстанции жабьего эпидермиса ближе к яду, используемому африканцами. Его добывают из зёрен строфанта комбе, и действует он несколько иначе. Главную роль играет вещество уабаин (uabainum) – мощный стимулятор сердечных мышц. В малых дозах его применяют при сердечных приступах, но передозировка чревата непоправимыми последствиями.

Неудивительно, что жабьим токсинам нашли самое широкое применение в европейской фармакологии. Толчёная жаба служила основой множества лекарств на протяжении всего XVIII-го столетия. Но, как во многих других областях, Европу значительно опережал Китай, где веками изготавливали тёмные округлые таблетки под названием чань су, то есть «яд жабы»[90]. Согласно Бэньцао ганму[91] – травнику XVI-го века, с их помощью лечили зубную боль, нарывы, флюсы, кровотечение дёсен и обычную простуду.

По такому банальному перечню трудно догадаться, что китайцы имели дело с опаснейшим ядом. В наши дни каждый больной-сердечник нуждается в ежедневной дозе дигиталиса – лекарства, добываемого из наперстянки, чьи целебные свойства известны англичанам с десятого века. Буфотенин[92] и буфотоксин[93] в пятьсот раз сильнее. Что это означает? Когда подопытной кошке ввели всего одну пятнадцатую грамма чань су, её давление почти сразу выросло втрое, после чего животное умерло от инфаркта. Если человеческий организм реагирует аналогично, стало быть, достаточно одной инъекции, чтобы сотворить то же самое над взрослым человеком. При внешней обработке следует как минимум резкое повышение давления. Беглый взгляд на список симптомов Нарцисса позволил мне провести параллель между Bufo Marinus и гипертонией.

Учитывая, как эта жаба ядовита, трудно понять недавнюю дискуссию по вопросу о том, использовалась ли Bufo marinus индейцами при изготовлении галлюциногенов. Как же нет? Но всё дело в том, что жабьи железы выделяют ещё один химикат, известный как буфотенин, добавляемый аборигенами верховьев Ориноко в растительное галлюциногенное снадобье. Жаба является абсолютным фаворитом первобытного искусства Центральной Америки, особенно для цивилизации индейцев майя. Занимаясь раскопками майяского памятника на Косумеле[94], археологи обнаружили, что почти все скелеты земноводных принадлежали этой жабе. Эта находка соответствует более раннему открытию в Сан-Лоренсо[95], подвигнувшей одного археолога выдвинуть предположение, что наркотические свойства жаб были частью культуры ольмеков[96]. Судя по обнаруженным археологами отходам, жители доколумбовой Америки питались жабами, аккуратно отделяя кожу и железы. В таком виде жаба до сих украшает меню племени кампа. Благоразумный посыл, учитывая последствия употребления в пищу её токсичных частей! Не похоже, чтобы майя использовали жабу строго для одурманивания уймы своих жрецов. Такому ритуальному назначению должен был предшествовать кропотливый процесс нейтрализации прямых ядов, что также маловероятно.