– Согласна!.. Только продумать всё надо, иначе нас Машка живо высчитает…

– Да уж… Странная она стала… Влюблённая баба – мозгам не хозяйка.

– Ну, там не про влюблённость говорилось и не мозги…

– Подстановка иных слов сути не меняет! Пошли!..

И оба высочества удалились. Причём наружной дверью моих апартаментов хлопнули так, что, наверное, проснулись все, кто спал не только на моём, но и на соседних этажах. А я, погладив озадаченно лысину, отправился на кровать и погрузился в раздумья. И почему-то вспомнилась фраза из древнего советского фильма: «Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу».

Было над чем поразмыслить. Получалось, что Мария Ивлаева меня продала, иначе говоря, меня уже здорово подзабыла и знать вообще не хочет. Слава, титул и общественное положение спасительницы целого мира вскружили ей голову окончательно, и она пустилась во все тяжкие, пользуясь своим исключительным положением. Причём пустилась с такой душой и настолько горячим рвением, что все её фавориты с ума сходят от любви, сгорают от желаний и готовы сделать всё что угодно по мановению только одного мизинчика.

Потому что если её императорское величество проводит подобные ночи с каждым своим любовником, то я даже не знаю, что о ней думать, что сказать и как обозвать… Никогда раньше не считал себя ревнивым, но когда представил, что Маша творит с каждым то, что мы с ней только что вытворяли, захотелось её немедленно удушить. Повезло фривольной гулёне, что она в тот момент плескалась в душе, а сам себя я от желания броситься на шум воды кое-как сумел оградить. Сцепил зубы, стараясь думать о себе в третьем лице:

«Вот что делать бедному парню в таком случае? Что толку от его Пяти (в суммарном количестве) Щитов и одного груана, если он не знает, как восстановить кожу на голове? Как ему понимать такое положение вещей: его хотят и страстно желают, но в то же время о нём же ничего не намереваются слышать? Или, как минимум, к нему «прежнему» относятся с полнейшим равнодушием? Что не так? Что он упустил или на что не обратил внимания? И не стоит ли немедленно раскрыть своё инкогнито?..»

К последнему действу подталкивали опасения за собственное здоровье. Какими бы ни были их высочества добрыми внутри и прекрасными снаружи, у них в распоряжении имелись огромные возможности. Находясь возле основных рычагов управления империей Герчери, мои подружки могли такое устроить, что от меня в течение ближайшего часа и мокрого места не останется. Уж я хорошо помнил те случаи, когда малышки, будучи ещё юными и слабыми, отправили на тот свет двоих маньяков-уродов, осмелившихся заняться насилием. А сейчас они наверняка заматерели, уничтожили сотни зроаков лично и водят целые армии в сражения. Что для них устранить какую-то досадную помеху в виде одиночного «лысого животного», как они выразились?

Не лучше ли сразу признаться, кто я есть на самом деле? Не обязательно всем, можно ведь признаться только Катюше и Верочке. А потом, уже сообща с ними, попытаться излечить от явного сумасшествия самую старшую из нашего некогда дружного квартета. Только как подобраться к принцессам? Как остаться с ними наедине? И будет ли оправданно такое признание в нынешней обстановке?

К тому же имелось много иных вариантов: тот же шанс выставить себя официальным представителем когуяров или, как их здесь называют, ешкунов…

Жаль, додумать не успел. Как и толком порадоваться тому факту, что Миурти оказался целым поцарником Леснавского царства. И что он уже стал суженым Катерины. Ибо ко мне в постель вернулась прохладная и посвежевшая прелестница. Руки сами потянулись ласкать её и обнимать, но были остановлены строгим тоном:

– Платон! На сегодня – конец развлечений! Иначе я завтра буду никакая. Спи!

Наверное, моё тело, ещё недавно обездвиженное, было точно такого же мнения о необходимом отдыхе. Не успел я придумать, что возразить на такой приказ, как уже спал беззаботным сном младенца. Вполне возможно, что против меня и усыпление какое-то подействовало. Моя подруга, ставшая титулованной особой, уже считалась носителем Двух Щитов, да вдобавок её интенсивно обучали самые знаменитые экселенсы эйтранов, тайланцев и белых кречей. Куда мне до неё, наивному самоучке?

Долго спал и крепко. Проснулся, когда местный Светоч уже почти заглянул в окна моей спальни. А ведь ему это сделать мешали здания дворцового комплекса на другой стороне внутреннего парка. Рядом со мной никого нет. Мои ключи – в кармане (интересно, Машка забрала последний комплект себе или у коменданта ещё и третий имеется?). Дверь наружная заперта на оба замка. За ней – этакий рабочий гул огромного людского муравейника. Комендатура уже начала работать в полном режиме. Завтрак я проспал однозначно.

Но зато ещё порядочное количество сыра и мяса оставалось на столе. Вот я и приступил к восстановлению внутренних ресурсов так, что работающие челюсти своим скрипом и хрустом мешали думать. Тем не менее две вчерашние женщины мне сразу вспомнились. Причём не желанием с ними покувыркаться в кровати, нет. После ночи с Машенькой я вряд ли в ближайшие месяцы гляну на других женщин как на объект сексуальных утех. А вот кушать хотелось много. Вкусно. Часто. И лучшего знакомства для реализации таких желаний, чем с шеф-поваром, трудно придумать. Как только реализовать это знакомство? Да чтобы без печальных для себя последствий? Вон, Оляна Ясинских – даже с самой императрицей спорить начала. А уж мне точно претензии предъявит, и не факт, что лишь словесные.

Второй вопрос: как будет действовать Марта Вольна? Вдруг меня уже уволили с должности атрегута? Вдруг сейчас ключи заберут да выселят из таких уютных апартаментов? Потому что и комендант имеет все поводы для обид в мой адрес. Хотя почему в мой? Она просто уступила дорогу старшему по званию. Мало того, я сам мечтал о таком развитии событий. Ну а что кто-то остался неудовлетворённым, так подобное в жизни случается сплошь и рядом. И никто не умирает.

Но прежде чем выйти в коридор, надо приготовиться к любой неприятности.

А вот про Шеяна Бродского я припомнил не сразу. Даже стыдно стало, вспомнив, как я его выгнал, не дав с собой ни мяса, ни рома, ни сыра. Как он там, наверху? Как устроился и чем занимается в данную минуту? Неужели тоже проспал, увлёкшись ночными забавами со своей новой подругой?

Задумавшись над этими вопросами, решил в первую очередь подняться этажом выше. Если, конечно, вообще с территории комендатуры сейчас не вышвырнут…

К счастью, всё пока оставалось без изменений. Юное недоразумение с громадной шпагой уже гордо восседало на своём месте личного порученца и секретаря. А увидев меня, заулыбалось в приветствии:

– Света и спокойствия, экселенс атрегут!

– Ой, как сложно-то! – заулыбался я в ответ. – Зови лучше просто Платоном. И почему никто меня не разбудил на завтрак?

– Наоборот, было приказано никого к тебе не пропускать и вообще не тревожить. Потом пришла её высочество Вера Герчери, похвалила меня за точное выполнение приказов и оставила для тебя распоряжение: как только ты проснёшься, немедленно явиться в её рабочий кабинет.