И здесь кроется первый и самый верный признак пробуждения. Человек считается пробудившимся, когда его ментальный контур приобретает способность к значительному изменению или полному перестроению, как говорится, налету. Иногда такое перестроение занимает часы, чаще секунды, очень редко мгновения.

В деле пробуждения имеется огромное количество градаций, в конце которых стоит простое, понятное и совершенно недостижимое на практике Всемогущество.

Увы, но в реальности всё куда прозаичнее и сильно зависит от конкретного мага или владельца боевых навыков. Так Катарина после пробуждения даже не получила способности перестраивать свой ментальный контур полностью, он лишь приобрёл частичную подвижность и сильно изменился в сторону больших возможностей и совершенства. И это замечательно, ведь пробуждение не есть конечный пункт, а только точка для дальнейшего роста.

Пока же значительно улучшился её навык «Асинхронное мышление», а навыки управления пространством и телепортации слились в один более могущественный навык, который её наставники назвали «Полный контроль личной зоны». Конечно, это не очень много, но всё равно невероятно ценно, так как недоступно большинству окружающих, ведь Катарина буквально правила пространством. В своей личной зоне она была богом, даже несмотря на то, что её «божественные владения» ограничивались радиусом около семи метров.

В этот момент, размышляющая о прошлом и своих перспективах женщина подошла к красивому, обсаженному зеленью особняку.

Катарина добралась до своей цели и вскоре ей предстоит важный разговор. Разговор, в котором ни на секунду не стоит забывать, что как бы не возвышался пробуждённый над основной массой людей, он не более чем обычный человек, а люди, как известно, смертны.

***

Это тело бракованное! Первое — оно мёрзнет, второе — не хочет спать. Верните меня в эльфа! Эльфы классные, они много путешествуют и занимаются любовью с прекрасными эльфийками. Без огонька правда, но всё равно наблюдать занятно. И вы не подумайте, я не извращенец и не любитель подглядывать, оно как-то само всплывало.

А если серьёзно, мне холодно. Не скажу, что я сильно от этого страдаю, но это скорее от того, что планка страданий у меня сейчас сильно задрана и связана исключительно с двумя вещами — «волшебной палочкой» местного «Адольфа» и со снабжённым металлическими захватами каменным креслом. Всё остальное — мелочи жизни.

И всё же интересно выходит. В подземелье не сказать что сильно холодно, градусов четырнадцать — пятнадцать, однако, моё тело воспринимает данную температуру как некомфортную. Оно начало делать это не сразу, а лишь слегка подмёрзнув. Моя же прежняя остроухая оболочка чувствовала себя замечательно. Точнее ужасно она себя чувствовала, но конкретно от холода не страдала.

Холод мешает мне спать. Холод и надежда, последняя порождает волнение. Случившийся в первые дни разговор внезапно приобрёл для меня вполне заслуженную важность и заиграл новым смыслом, отчего я снова и снова словно монах чётки, перебираю его в голове, выделяя в процессе наиболее важные моменты.

Подземный комплекс прекрасно защищён, и защита его основана на магии. Всю эту магию я способен одномоментно убрать, для чего мне необходимо пережить семь или восемь процедур. А далее я скорее всего умру… Какая «радостная», надо сказать, перспектива.

И всё же, какой-то части меня этого достаточно. Достаточно знать, что я хотя бы смогу хлопнуть на прощание дверью, да так хлопнуть, что все в этой чёртовой яме обделаются.

Только как же мне это сделать?

Очень надеюсь, что подробности я узнаю из нового сна.

Надо заснуть…

Спать не хочется.

Чёрт.

Ладно, мне есть чем заняться, отчего-то вспоминание прошлой жизни действует на меня отвлекающе. А отвлекаться мне приходится главным образом от навязчивых мыслей о следующей процедуре. Ну что же, приступим. И как же, блин, холодно!

Как и когда я провалился в сон, было совершенно неясно. Вероятно, опять истощил свою внутреннюю энергию, после чего незаметно отключился. Ну что же, посмотрим, что мне покажут на этот раз.

***

Состояние «двойного наблюдателя» показалось мне почти привычным. Я как бы наблюдал за ситуацией со стороны и одновременно являлся главным действующим лицом происходящего, спешащим куда-то в приподнятом настроении, торговцем Даниилом Аментисом. Бедолагой, в теле которого я на данный момент нахожусь.

И сейчас Даниил, насвистывая под нос какую-то весёлую мелодию, бодрой походкой шёл по широкой, мощёной светлым булыжником улице.

Меня — наблюдателя отчего-то сразу неприятно удивила окружающая архитектура. И не по причине того, что в ней отсутствовала ожидаемая фэнтезийность или наоборот, её имелось вокруг слишком много. Напротив, увиденное выглядело почти привычно и очень напоминало старые дореволюционные кварталы Питера или какого-нибудь другого нетронутого прогрессом европейского города.

Нет, удивляло другое, дома по обе стороны от дороги были сложены из похожего на мрамор блестящего чёрного камня, отчего могильно-чёрным вокруг выглядело почти всё.

Жители, зная вероятно об общей мрачности своего города, как могли с чернотой боролись, делая оконные ставни, окна и двери белого или приятного приглушённо-красного цвета. И всё же, вид чёрного города произвёл на меня тягостное впечатление.

Не дав мне как следует изучить городские пейзажи, Даниил, поравнявшись с помпезным трёхэтажным зданием, улыбнулся похожему на шкаф строгому швейцару, после чего открыл тяжёлую резную дверь, попав в большой, хорошо освещённый и богато украшенный холл.

Явно гостиница и, судя по дорогим коврам, благородной отделке и раскидистым сверкающим люстрам на потолке, гостиница богатая.

— Здравствуйте, — всё так же улыбаясь, поздоровался торговец со стоящим за стойкой дежурным, — я к господину Арингтону, мне назначено, — достав из кармана пиджака небольшую металлическую пластину, на платиновой поверхности которой были набиты черные буквы и символы, Даниил протянул её дежурному.

Я уже знал, что гостиница эта — учреждение серьёзное, рассчитанное на людей состоятельных и желающих оградить себя от лишних хлопот и внимания, отчего дежурившие в соседнем помещении плечистые носильщики запросто могли помочь донести, точнее вынести, не только чемоданы…

Взяв и изучив пластину, дежурный что-то сверил в лежащем перед ним журнале, после чего вмиг стал совершенно другим человеком. Сменив маску надменной подозрительности на уважительную приветливость, он благодушно произнёс:

— Конечно, конечно. Второй этаж. Господин Арингтон со своим эскортом занимает сейчас всё левое крыло. Просто поднимитесь наверх и налево, далее его охрана вас проводит.

Последовав сказанному, Даниил очень скоро оказался в начале просторного коридора. Здесь, прихватив из номеров пару стульев, сидели одетые в плащи мужчины, вид которых ясно говорил, что люди они разносторонние, но всё же лучшее из того что они умеют делать — это откручивать головы людям желающим навредить их хозяину.