Лицо Айюми не выражало никаких чувств и эмоций. В его каменном выражении присутствовала безжалостность, но в то же время – оправданная обстоятельствами целесообразность; непоколебимость, но в то же время – уверенность в правильности своего выбора. Небольшие и красивые брови, ровный носик и женственный подбородок – всё в ней изменилось. Тобиас не понимал, что именно, но отчётливо различал в ней иную сущность… Он увидел, как японка быстро взаимодействует с непонятно откуда появившимся дисплеем с неизвестными символами, порой принимающими причудливые формы.

Тем временем проем полностью исчезл, и снова возникли изображения планеты и ладони, которая, как и прежде, моментально среагировала на присутствие человека своими фиолетовыми красками.

– Айюми! – вскрикнул он.

Все аномалии перед стеной пропали, и девочка всмотрелась ему в глаза.

– Да что же с тобой происходит, Айюми?!

Пилот Этона очутился в необъятном пустом и тёмном пространстве, наполненном какими-то тонкими линиями, то и дело периодически вспыхивающими. Они заменили видимую реальность и непрерывно тянулись без начала и конца. От точки, где только что произошла вспышка, начинали свой путь несколько десятков, а может и сотен новых линий. Их количество, а может быть, и сама обстановка, начинали приносить невыносимую боль… Он закрыл глаза, но ничего не изменилось! Вспышки и линии… Тобиас закричал.

– Сколько ему нужно, чтобы добраться до нас? – прокричал Андрей за появившейся стеной, которая отделила его и патрийца от остальных.

– Секунда!

Одессит вывел перед собой голограмму Помощника с секундомером наготове.

– Когда прокричу «четыре», бросай оружие и прикрой Изоляцию! Вел, у нас, как и у него, будет мгновение!

Первая секунда: украинцем активирована и освобождена граната номер один. Благодаря силе тяжести боеприпас оказался у них под ногами. Вторая секунда: активирована граната номер два, которая при приземлении отскочила от первой, но глава Совета успел прижать её ногой к полу. Патриец начал неприятно кричать от чрезмерной быстроты совершаемых им действий. Казалось, что уже нет такой точки пространства, где бы ни побывали его глаза и ни пронеслась смертоносная плазма…

Третья секунда: активирована последняя граната… Зрачки Андрея моментально уставились на секундомер.

– Четыре! – прокричал он и прикрыл ладонями Изоляцию у её основания, чтобы защитить хоть какую-то её часть и обеспечить поступление газов внутрь защитной оболочки.

Послышался стук плазменного шока о поверхность. Пятая секунда! Взрыв и нахлынувший фонтан Субстанции принесли с собой секундное болевое ощущение, которое впоследствии трансформировалось в угнетающую скованность. Словно всё тело поместили в твёрдый пластик без пустот, который идеально повторял малейшие формы.

Перед лицом Велфария застыли пальцы Пятнадцатого, который изо всех сил стремился дотянуться до патрийца! Когда одессит объявил о секунде, то, безусловно, все поняли детали своих дальнейших ролей. Пятнадцатый шёл ва-банк, безответственно рисковал, если у риска бывает ответственность… Его созданная Вселенная уже ждала гостей негостеприимного мира, чтобы в дальнейшем позаботиться об Айюми! «Главное – не отдай её землянам!» – крутилось у него в голове. Конечно, он увидел изменения. Может быть, они напугали Пятнадцатого, как и её отца. Вполне вероятно, что на их появление никто не рассчитывал… И в связи с этим его поступок приобретал самые отчаянные краски из возможных: даже если бы у него и получилось снова поместить девочку в свой виртуальный мир, то не факт, что обновлённую землянку выдержит мозг. Слишком сильной она выглядела. Не человек, не абсидеум, не патрийка… Её лицо и состояние скорее напоминали ту самую статую, через которую проложили свой путь гости безумной планеты клаудеумов.

Наконец земляне почувствовали свободу: возле них появились бойцы с Нейтрализаторами, которые подхватили Андрея и Велфария.

– Держитесь крепче, Андрей, – настоятельно проговорил мужчина средних лет с седыми волосами.

Выходя из помещения, патриец бросил взгляд в сторону Пятнадцатого, который так и стоял неподвижно, весь покрытый и заживо похороненный Субстанцией. Далеко за его спиной виднелась аномалия…

– Оказывается, невесомость свойственна не всякой аномалии, – пробурчал Андрей.

Взгляд Вела пересёкся с дочерью. В его глазах возникли неприятные ощущение: те самые, которые бывают перед тем, как заплакать. Он полностью почувствовал на себе силу утраты близкого человека. Да, он не строил иллюзий и полностью отдавал себе отчёт, что старой Айюми не существует. Той послушной и спокойной, но способной на резкие перепады настроения, немного рассеянной и задумчивой, невероятно мужественной, но знающей слабости ранимого женского характера, доброй и умеющей прощать всё на свете девочки уже не было.

– С тобой всё в порядке? – спросила она, но Велфарий не поверил в искренность произнесённого, так как видел в её взгляде неестественную проницательность.

– Да, милая, – освободившись от помощи бойца, он присел напротив дочери.

– Мне жаль, – сказала она отцу после продолжительной паузы. Велфарий на секунду удивился, но затем с сознанием дела закивал. В её двух словах, конечно, чувствовалась искренность. Но лишь в связи с должным и уважительным отношением к своему отцу.

– Мне тоже…

– Возьмите друг друга за руки! – приказным тоном, словно абсидеум, проговорила она.

Все её послушались, хоть и совсем не понимали цели. Японка, закрыв глаза, заставила землян вздрогнуть. Это было незабываемое зрелище! Каждый из присутствующих потерял себя из виду. Тобиас почувствовал дежавю: именно сейчас он осознал, что во время линий его собственное тело тоже исчезало. А затем наступил момент, который отключил все их эмоции и чувства, способность к размышлениям и любой другой деятельности. Фактически, их вовсе не стало… Но связь с собой не потерялась. Одновременно встретились два состояния: жизнь и смерть. В один и тот же миг землян и не существовало, и жизнь не прекращалась. В этом промежутке времени всё пространство чёрной дыры, в которой находилась наша Вселенная, слилось для них воедино: любая точка огромного объекта была доступной для параллельного пребывания.

Какая-то сила подчинила их способность к концентрации. Теперь каждый землянин начал заполнять свою часть пространства на платформе, где пребывали Этоны. Процесс возвращения тела не сопровождался никакими болевыми ощущениями, а связь со Вселенной как целым объектом, которая ещё минуту назад казалась нерушимой, стремительно пропадала.

– Я бы не отказался повторить! – весело сказал кто-то из бойцов.

Перед землянами предстала мрачная картина: над восстановленным Этоном снова находился кокон, но внутри Субстанции из корабля группами выходил оставшийся экипаж. Снаружи их поджидали три ферруанца с трансформировавшейся в оружие ладонью, которые были идентичными замыкавшим строй землян. Казнь!..

– Что? Что? – нервно повторял Тобиас.