– Твою дочь есть кому обнять, не волнуйся. Вы долго не виделись, будете привыкать друг к другу постепенно. К тому же ты просто не в силах противиться моему обаянию.

– Ну ты и нахал!

– Зато я красивый.

Я невольно рассмеялась. Да, в обаянии Квану не откажешь, это правда.

Мы помолчали. Потом он сказал, явно волнуясь:

– Знаешь, последнее время я как-то непривычно себя чувствовал. Ник и Иоланда… Их любовь… Нет, я не завидовал. Но вдруг захотел для себя такой же любви. И когда я увидел, как ты стоишь у столика Теодора, такая прекрасная, такая растерянная… такая моя…

– Подожди. Пожалуйста. Ты очень торопишься. Я так не могу, – сказала я. – То есть… Могла бы, но не хочу. Три раза в жизни я поступала необдуманно, и ни к чему хорошему это не привело. Вернее, четыре. Но первый раз не в счет. Потому что это было… чудо. А сейчас я не уверена, что готова к чуду. Что сумею пробежать по радуге.

– Ты сумеешь, я знаю. Но мы не будем торопиться, ты права. Ты же не говоришь мне решительное «нет», правда?

– Не говорю. Ты милый, смешной. Добрый. Просто я сейчас не понимаю, что чувствую. Слишком много всего.

– Ничего, я подожду.

– И потом, ты меня совсем не знаешь.

– Немножко знаю – по рассказам твоей дочери.

– Представляю эти рассказы!

– Иоланда ни разу не сказала о тебе ни одного плохого слова.

– Правда?!

– Я думаю, с ее стороны ваша жизнь не выглядела так беспросветно, как, наверно, кажется тебе. Она ведь не знала, что бывает иначе.

– Скорее не помнила. Когда погиб ее отец, Иоланде и пяти не было.

– Ну вот! Вы же нормально встретились, правда?

– Правда. Как будто и не было этих пятнадцати лет.

– Ну что, пойдем? Провожу тебя в отель.

– Да, пойдем. Только… У вас же тут есть кухня, верно?

– Есть, конечно. Ты внезапно захотела что-то приготовить? Это лишнее, потому что, когда ты выйдешь за меня замуж…

– Перестань!

– …тебе никогда не придется готовить. Так зачем нам кухня?

– Не столько кухня, сколько открытый огонь. Мне нужно кое-что сжечь. Блокнот. Небольшой.

– Ладно. Сжечь так сжечь. Мы сделаем так…

Кван привел меня на кухню, достал большую глубокую сковороду, положил туда мой блокнот и поджег его из газовой горелки.

– Это карамелизатор, или фломбер. С его помощью я делаю карамельную корочку на крем-брюле, подрумяниваю меренгу…

– Я видела такое в ресторане. Нам подали пирог, облили коньяком и подожгли. А внутри было мороженое. Так удивительно.

– А, десерт «Аляска»! Я сделаю для тебя. Ну вот, смотри! Все сгорело.

– Спасибо.

Кван залил пепел водой и отставил сковороду в сторону.

– Завтра вымою.

Мы стояли в пустой кухне и смотрели друг на друга. Кван протянул мне руку ладонью вверх, я подумала, кивнула и вложила свою руку в его ладонь. Мы оба знали, что это значит. Мы вышли из кафе и медленно пошли по полутемной улице, взявшись за руки.

– Ты сожгла свое прошлое, да? – спросил Кван.

– Да.

– Там было что сжигать?

– Было.

– Мне все равно, что у тебя в прошлом.

– Много всего! Одних мужей четыре штуки.

– Ха, нашла чем удивить. Если сосчитать моих женщин, пальцев на руках не хватит.

– Надо же. А так и не подумаешь.

– Просто ты меня еще плохо знаешь…

Мы долго гуляли по ночному городу, а когда добрались до моей гостиницы, я позволила Квану себя поцеловать. Правда, ему пришлось для этого подняться на ступеньку выше. Но какое это имеет значение! Да никакого.

Я наконец вернулась домой.

К своей дочери. К своему будущему внуку.

И возможно, я еще сумею пробежать по радуге, рассыпая пригоршни звезд.

Иван и два призрака праздновали успешное окончание долгого процесса: подбор подобной Семерки – дело сложное и непредсказуемое, а тут так удачно все сложилось. Конечно, спасибо Теодору и Капустке за помощь! Капустка ненадолго показалась, шепотом крикнула: «Ура!», быстренько выпила сонное какао и исчезла, а Теодор еще не пришел.

– Ну что ж, – сказала Лидия Матвеевна, поправив выбившуюся прядь седых волос. – Теперь и я могу уйти на покой. А вам, мальчики, придется продолжать самим. Вы справитесь. Я в вас верю.

И погладила свернувшегося у нее на коленях большого белого кота, который коротко муркнул. Иван посмотрел на Викентия:

– Да, нам друг от друга никуда не деться.

– Вот не сбивал бы меня и жил бы спокойно! – фыркнул тот.

– Ну, я тоже еле выжил, между прочим. Три месяца в коме пролежал.

– Вам не надоело? – спросила Лидия Матвеевна, предлагая коту кусочек колбаски. – Препираются, препираются! Уймитесь уже. Вам вместе вечность коротать, пора бы и помириться.

– Да это мы так, развлекаемся, – ответил Викентий. – Иван, ты же не обижаешься, правда?

– Не обижаюсь. Ну что, будем ждать Теодора или все-таки выпьем?

– Ты-то выпьешь, а нам что делать? Призрачного вина у тебя нет…

– Зато у меня есть! – воскликнул, появляясь, Теодор.

– О! Как вы его раздобыли? – удивилась Лидия Матвеевна. – У вас и ТАМ есть связи?

– Где у меня их только нет, – улыбнулся Теодор. – Предлагаю тост – за нашу Семерку! И пусть они не могут изменить этот мир, они могут стать причиной того, что этот мир меняется.