Комната была ярко освещена сразу четырьмя шандалами. Граф инемец фон Бок, оба без фраков и жилетов, сидели за столом с бокалами в руках.Сразу видно было, что оба пребывают в крайне благодушном и веселомнастроении, – даже немец растерял всю свою мрачность, Улыбался во весьрот. Звучала какая-то странная музыка, идущая неведомо откуда – нечто подобноеОльга слышала на костюмированном балу у князя Цицианова, когда его привезенныеиз Тифлиса оркестранты играли восточные мелодии.

Посреди комнаты, спиной к Ольге и лицом к обоимразвалившимся в креслах мужчинам, самозабвенно танцевала обнаженная девушка,легонько перемещаясь на месте, шажок влево, шажок вправо, извивалась всемтелом, подняв руки над головой, темные распущенные волосы струились по спине,бедра колыхались в такт присвистывающей и булькающей мелодии, вся ее изящная игибкая фигурка напоминала пламя на ветру. Ольга невольно засмотрелась. Кто издоморощенных актрис мог такое уметь, она решительно не представляла.

Наконец музыка смолкла, и немец несколько раз ударил владоши с довольным видом.

– Браво, мой друг, браво, – повернулся он кграфу. – Вы и в самом деле превосходный дрессировщик.

– Бывали задачи и посложнее, и вы это великолепнопомните… – сказал Биллевич с показной скромностью. – Коли уж мывынуждены здесь торчать, нужно же как-то развлекаться… Иди сюда, прелестноесоздание, будем разбираться, кто из нас тебе нравится первым…

– О, я не претендую… – хохотнул немец. – Другмой, вы всегда и во всем первый, вам и честь…

– Ну, мало ли что, – ответил граф сухмылочкой. – Вдруг у нашей гостьи есть свои предпочтения…

Немец так и закатился:

– Хорошо сказано! За что я вас уважаю, мой друг, такэто еще и за безукоризненное чувство юмора… Ну, золотко, иди к господину графу,плохому он тебя не научит…

Девушка подошла к графу и непринужденно уселась ему наколени, обвив рукой его шею… а в следующий миг Ольга, пораженная до глубиныдуши, узнала Татьяну. И обмерла: лицо закадычной подруги, почти сестры, былотаким же кукольным, как давеча у Дуняшки, никаких человеческих чувств и эмоцийна нем не усматривалось совершенно, а широко раскрытые глаза поражали пустотой.Еще одна одурманенная жертва, скорее всего не осознающая, что с ней происходит…Хорошенькие же гости нагрянули! Это даже не разбойничья ватага Васьки Беса, этонечто стократ худшее… кто они такие, чтоб им всем провалиться! Кто они такие насамом деле? Выходит, нисколечко не врала молва о камергере, и действительностьоказалась еще непригляднее…

Граф тем временем, бесцеремонно взяв Татьяну за подбородок,осведомился с напускной серьезностью:

– Ну, что скажете, очаровательная? Есть ли у васкакие-либо возражения против первого кандидата на вашу благосклонность, то бишьмоей скромной персоны?

– Казимир, ты меня уморишь! – прямо-такизакудахтал фон Бок, утирая слезы. – Как это у тебя получается?

– Тебе всегда недоставало чувства юмора, Каспар,согласись, – невозмутимо ответил граф, поглаживая прильнувшую к немуТатьяну так, что у Ольги поневоле сжались кулаки. – А жить нужно весело…Итак, красотка?

– Помилуйте, разве я могу отказать столь блестящемурыцарю? – сказала Татьяна, улыбаясь застывшей улыбкой карнавальноймаски. – Отнесите меня в постель и погрузите в пучину утонченного блуда…

– Каналья! – хохотал немец. – Откуда берешьсловечки?

– Это не я, Каспар, – серьезно сказал граф. –Это она сама, следовало бы наконец уяснить. Я просто легонечко раскрепостил то,что у нее таилось в глубине сознания, вот и все… Что-то раскрепостил, а что-топопридержал, вот и результат. Ладно, ступай пока к себе, ты же знаешь, терпетьне могу праздных зрителей. Когда мне надоест, я тебя непременно позову.

Ольга отдернулась – и оказалась у себя в спальне, вся дрожаот злости и нетерпения. Следовало немедленно принять какие-то меры… вот толькокакие? Поднять на ноги весь дом? Но неизвестно еще, получится ли. Кто знает, чтоумеет эта троица, вполне может оказаться, что обитатели дома так и будут спатьбеспробудно, пока не настанет утро. Коли уж она сама, как оказалось, способнапогрузить человека в глубокий сон, вполне возможно, что и эти…

Ольга вдруг просияла. Притопнула левой ногой и крикнула:

– Двое одинаковых с лица! Ко мне, живо!

Почти сразу же возле окна сгустились темные тени, и передней, как лист перед травой, встали оба верзилы, вывалянные по уши в желтомречном песке, струями текущем из их напоминавших ковши пригоршней. Один унылопромямлил:

– Не получается пока, хозяйка, хоть ты тресни… Ничего,мы стараемся, мы трудолюбивые…

– Потом! – вскрикнула Ольга. – Есть другаяработа… Отправляйтесь в комнату графа Биллевича… я покажу, где это. Там будетдевушка. Ее нужно забрать оттуда и переправить сюда… а тем двум мужчинам, что сней, задать хорошую трепку. Сможете?

– Чего ж не смочь, дело привычное…

И оба в мгновение ока растаяли. Ольга облегченно перевеладух… но ее трудолюбивые и исполнительные помощнички сразу же возникли вновь,причем Татьяны с ними не было.

– Никак невозможно, хозяйка, – протянул одинуныло. – Там такой… Там этот… Он нас самих клочьями по закоулкам пустит…

– Никак невозможно, – поддакнул второй. –Растреплет на куделю, нам с ним не тягаться…

– Я вам приказываю! – взвилась Ольга.

Оба дрожали, как листья на ветру.

– Хозяйка, прикажи чего полегче, – решительносказал один. – А то не по себе дерево рубишь. Нам неохота, чтоб, значит,на клочки…

– Ну, тогда идите веревку вейте! – вскрикнулаОльга и, не успели они еще растаять в воздухе, громко позвала: – Джафар!

Турок возник моментально, словно все это время пребывалгде-то рядом.

– Что прикажете, пленительная?

– Там Татьяна… У графа… – торопясь, сказалаОльга. – Нужно ее выручать…

– Татьяна? А, ну как же, ваша названая сестричка… Чтоследует делать?

– Доставить ко мне. А тем двум дать трепку. Живо!

– С полным нашим… – пробормотал Джафар, взмахнулрукавами синего халата, свел ладони перед лицом – и, превратившись в облачкодыма, исчез под потолком.

Прошло буквально несколько секунд – и облачко дыма, вновьвозникнув около люстры, обрушилось вниз, на лету превращаясь в Джафара. Лицо унего было грустное, турок растерял прежнюю уверенность и нахальство.

– Как ни печально мне это говорить, хозяйка, носвязываться не рискну и вам не советую, – сказал он, понурившись. –Умоляю, не считайте меня трусом, я просто трезво оцениваю свои силы… Противэтой компании у меня нет никаких шансов, так что и пытаться не стоит, иначеостанетесь без преданного слуги…