Единственное, что дарило надежду дочери кукольника, – некоторые невесты на роль вэйры годились еще меньше, чем она сама. Например, Даша, которая мало того что выглядела, как не пойми кто, так еще и не скрывала желания быть исключенной из отбора! Настоящая сумасшедшая…

На церемонию участницам разрешили надеть нарядные, специально сшитые платья. У Диары оно было приглушенно-изумрудного цвета, выгодно оттеняющего ненавистные ей рыжие волосы. Сейчас горничная умело уложила их в высокую прическу, и, глядя в зеркало, Диара находила себя не такой уж и уродливой.

Когда горничная ушла, до церемонии оставалось еще около сорока минут. Нервничая, Диара вертелась перед большим напольным зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Раньше она никогда не задерживала взгляд на своем отражении дольше необходимого, но сейчас изо всех сил старалась рассмотреть в себе достоинства. Она прекрасно понимала, что если не научится себя любить, то никогда не станет уверенной. А если не станет уверенной и смелой, то не сумеет добиться внимания Эйдана. Кому интересна зажатая, полная комплексов замухрышка?

Пожалуй, свою закрытость и нерешительность Диара ненавидела еще больше внешности. Она бывала интересной и общительной, уверенной и даже настойчивой. Вот только проявлялись эти качества лишь с теми, кого она хорошо знала. С отцом или работающей на кухне судомойкой она была собой – раскрепощенной, умеющей шутить и ведущей себя свободно. Но стоило ей оказаться среди незнакомых или малознакомых людей, как дар речи словно пропадал, а глаза непроизвольно опускались в пол. Тогда Диара превращалась в скучную, закрывающуюся ото всех серость.

– Сегодня все будет по-другому, – пообещала Диара своему отражению. – И Эйдан увидит… увидит, какая я! Я перестану быть невидимкой!

Машинально коснувшись своего тонкого запястья, Диара ощутила непривычную пустоту. Внутри все тут же похолодело и словно оборвалось.

Браслет. Простой, серебряный, недорогой с точки зрения стоимости – дорог, как память о маме, от которой достался. Диара считала его талисманом и практически никогда не снимала. Исключением стало последнее испытание, где требовалось избавиться от всех имеющихся украшений. Идя к озеру, Диара уже догадывалась о том, что их ждет, и позаботилась о браслете заранее. Не желая отдавать его посторонним, она оставила браслет в своей чердачной комнате, всегда служившей для нее надежным убежищем. К браслету Диара относилась как к самому величайшему сокровищу, хотя в глубине души и понимала, что это глупо. Она просто побоялась оставлять его в покоях, куда имела доступ горничная. Вот и отнесла потихоньку на чердак, собираясь забрать после окончания испытания.

И забыла… Вот так просто взяла и забыла!

Диара стремительно побледнела и сжала кулаки. Сегодняшний вечер был для нее крайне важен, и отсутствие талисмана заставило нервничать еще сильней.

Времени в запасе имелось еще достаточно, и она подумала, что вполне успеет сбегать на чердак.

Выйдя из покоев, она ожидаемо наткнулась на пару стражей. Сколько себя помнила, Диара всегда испытывала перед ними необъяснимый страх, а уж чтобы заговорить – о таком и вовсе помыслить не могла! Но сейчас пришлось преодолевать робость. Кое-как объяснив, что ей необходимо забрать в прежней комнате одну важную вещь, она получила четкий ответ: «Не положено».

– Но мне правда очень нужно, – нашла в себе смелость настоять Диара.

– Приказ, – бесстрастно произнес страж. – До церемонии вам следует оставаться в покоях.

Вернувшись обратно, едва не плачущая Диара привалилась спиной к двери. Какая же она все-таки дура! Нашла из-за чего переживать – всего лишь браслет… Подумаешь, пойдет на церемонию без него, и что с того?

Ногти до боли впились в похолодевшие ладони. Никакие доводы разума не заглушали неконтролируемое отчаяние. Браслет был не просто украшением и не просто вещью. И так неуверенная в себе, без него Диара чувствовала себя все равно что раздетой.

Немного постояв неподвижно, она резко разжала кулаки и, отойдя от двери, выдохнула:

– Ну ладно!

Бросив мимолетный взгляд на часы и убедившись, что в запасе у нее еще тридцать минут, она стремительно приблизилась к окну. Распахнула его настежь, впуская в комнату свежий морозный воздух, и, выглянув наружу, посмотрела вниз. Расстояние до земли было огромным, но высоты Диара не боялась никогда. Отсутствие такого страха при множестве других ее даже забавляло. Будучи ребенком, она часто взбиралась на высокие деревья и крыши, а повзрослев, делала это так, чтобы никто не заметил. Наверное, подсознательно таким образом она просто старалась стать ближе к драконам, которыми так искренне восхищалась. Даже на чердаке обустроилась, чтобы быть ближе к небу…

Исследовав взглядом стену, Диара увидела то, что искала: подмерзший зеленый плющ, ползущий от земли чуть ли не до самых верхних этажей. Он находился на значительном расстоянии от ее окна, но это проблемой не стало.

В Диаре проснулся тот самый азарт, который прятался в присутствии посторонних, и она положила ладонь на стену. Всего миг – и от тонких пальцев побежали бледно-зеленые искорки, устремившиеся прямо к плющу. Еще один – и растение откликнулось на магию, податливо разрослось, подползло ближе и, извиваясь, превратилось в прочную сеть. Диара уже не раз проделывала подобные трюки, когда пребывала не в духе и хотела выплеснуть пар, а иногда и для того, чтобы просто пощекотать себе нервы.

Предварительно накинув шубку, она уцепилась за тугие стебли и полностью вылезла из окна. Тут же подумалось, что следовало переодеться во что-нибудь более удобное, но эта мысль быстро исчезла. Магия земли помогала без труда пробираться вперед, и Диара знала, что, даже начни она падать, напитанный магией плющ ее удержит.

«Какая я все-таки идиотка, – мысленно отчитывала себя дочь кукольника. – Ненормальная… А если меня заметят?»

Прямо над покоями девушек располагалась аркада, по которой можно было попасть в коридор. Насколько Диара знала, стражи там не дежурили, а значит, оттуда можно было беспрепятственно добраться до чердака. Мысли о том, что ее могут заметить, подстегнули, и она еще активней принялась подниматься по импровизированной зеленой лестнице.

Движение затрудняли холодный, продувающий насквозь ветер и неудобное платье, которое к тому же было страшно испортить. Идея рисковать своим местом в отборе из-за браслета теперь казалась совсем бредовой, и Диара подумала, что такое могло прийти только в ее бестолковую голову.

Зачем-то обернувшись, она на несколько секунд застыла, во все глаза смотря на раскинувшийся внизу двор, на горящие под лучами заходящего солнца стены замка и виднеющийся свозь них кусочек реки.

Дыхание перехватило. От пробирающего до слез восхищения – не страха. Весь мир как на ладони… и словно для тебя одной. Вот она – прекрасная свобода. Вот он – Эйдан…

Вздрогнув от очередного порыва ветра, Диара продолжила движение и вскоре добралась до верхней аркады. Самым сложным оказалось ухватиться за небольшой выступ и подтянуться. С физической формой у нее было не очень, поэтому с первого раза не получилось. Диара чувствовала себя неуклюжей, болтающейся из стороны в сторону гусеницей, попутно думая о том, что таким же путем ей придется еще и возвращаться.