У основания пирамиды на севере и востоке имелись фрески с изображениями ягуаров и орлов, пожирающих человеческие сердца. Прямо за моей спиной возвышались четыре колонны и четыре устрашающих гранитных идола, каждый девяти футов высотой. Впереди и слева от меня находилась частично раскопанная «Пирамида С», поросший кактусами холм высотой около 40 футов, а дальше виднелись курганы, еще не изученные археологами. Справа от меня располагалась площадка для игры в мяч. На этой длинной арене, вытянутой в форме буквы «I», в древние времена проводились ужасные гладиаторские игрища. Две команды, а иногда только два человека состязались за обладание каучуковым мячом; проигравших обезглавливали.

Тула

Идолы на помосте за моей спиной имели суровый и угрожающий вид. Я встал, чтобы внимательнее рассмотреть их. Скульптор придал их лицам жесткие, неумолимые черты с крючковатыми носами и запавшими глазами, лишенными каких-либо эмоций. Однако меня больше интересовал не их свирепый облик, а предметы, которые они держали в руках. Археологи признали, что не имеют точного представления о природе этих предметов, тем не менее попытались приблизительно идентифицировать их. Определение вошло в обиход, и теперь считалось, что каждый идол держит в правой руке копьеметалку под названием атл-атль, а в левой руке — копья или стрелы и ладанку. Не имело значения, что предметы ничуть не напоминали атл-атпи, стрелы, копья или ладанки.

Фотографии Санты Файя помогут читателям составить собственное мнение об этих необычных предметах. Когда я изучал их, у меня возникло впечатление, что оригиналы этих предметов были изготовлены из металла. Устройство в правой руке, словно засунутое в ножны или в ствольную накладку, имело ромбовидную форму с выгнутым нижним краем. Устройство в левой руке напоминало какой-то инструмент или оружие.

Я вспомнил легенды, где говорилось, что боги Древней Мексики имели оружие под названием ксиукоатль, или «огненные змеи», испускавшее горячие лучи, способные прожигать и расчленять человеческие тела. Может быть, идолы Толлана держали в руках «огненных змей»? И чем, на самом деле, были эти «змеи»?

Что бы они собой ни представляли, оба устройства имели технологический вид. И оба они до некоторой степени напоминали не менее таинственные предметы в руках идолов Каласасайи из Тиауанако.

Святилище Змея

Мы с Самантой приехали в Тулу/Толлан, потому что это место было тесно связано с Кецалькоатлем и с его заклятым врагом Тецкатлипокой, или Дымящимся Зеркалом. Вечно молодой, всемогущий и вездесущий Тецкатлипока ассоциировался в легендах с ночью, тьмой и священным ягуаром. Он был «невидимым и неумолимым и появлялся перед людьми иногда в виде летающей тени, иногда в виде ужасного чудовища». Часто изображавшийся в виде сияющего черепа, он владел таинственным предметом, в честь которого получил свое имя, — Дымящимся Зеркалом, через которое он мог издалека наблюдать за делами людей и богов. Ученые вполне логично предположили, что это мог быть примитивный «магический кристалл», вырезанный из обсидиана: «Обсидиан был священным камнем для мексиканцев, так как из него делали жертвенные ножи, используемые жрецами… Берналь Диас (испанский хронист. — Примеч. перев.) утверждает, что они называли этот камень «тецкат». Из него также делали зеркала, которыми пользовались для гадания местные колдуны».

Тецкатлипока, представлявший силы тьмы и ненасытного зла, сошелся в легендарном конфликте с Кецалькоатлем, продолжавшемся неимоверно долгое время. Иногда один из них, казалось, одерживал верх, иногда одолевал другой. Наконец космическая битва подошла к концу, добро потерпело поражение от зла, и Кецалькоатль был изгнан из Толлана. После этого под влиянием кошмарного культа Тецкатлипоки человеческие жертвоприношения возобновились по всей Центральной Америке.

Как известно из мифов, Кецалькоатль бежал на побережье, откуда отплыл в море на «плоту из змей». Одна легенда гласит: «Он сжег свои дома, построенные из раковин и серебра, зарыл свои сокровища и отправился в плавание по Восточному морю вслед за своими спутниками, превратившимися в ярких птиц».

Горький момент расставания предположительно наступил в месте под названием Коатцакоалос, что значит Святилище Змея. Там, прежде чем уйти, Кецалькоатль пообещал своим последователям, что он однажды вернется, чтобы ниспровергнуть культ Тецкатлипоки и открыть новую эру, когда боги будут «принимать в жертву цветы» и прекратят требовать человеческой крови.

Мы ехали на юго-восток из Тулы, миновав Мехико по нескольким скоростным автострадам и проскочив по самому краю жуткого городского смога, от которого начинали слезиться глаза и болеть легкие. Путь вел нас через поросшие соснами горные склоны, мимо заснеженного пика Попокатепетль и дальше по обсаженным деревьями проселочным дорогам, мимо полей и ферм.

Ближе к вечеру мы приехали в Чолулу, сонный городок с населением 11 000 человек и просторной главной площадью. Повернув на восток по узким улочкам, мы пересекли железнодорожную линию и остановились в тени тлачиуалтепетль («рукотворная гора»), ради которой мы сюда приехали.

Некогда священное место мирного культа Кецалькоатля, ныне увенчанное нарядной католической церковью, это громадное сооружение считалось одним из самых значительных и амбициозных инженерных проектов в Древнем мире. При длине каждой стороны у основания около 500 метров, площади 45 акров и высоте 210 футов его масса втрое превосходит массу Великой пирамиды в Египте. Хотя теперь его контуры расплылись от времени, а борта поросли травой, до сих пор можно понять, что это некогда был впечатляющий зиккурат, поднимавшийся к небу четырьмя четкими «ступенями».

Прошлое, даже сухое и пыльное, редко бывает совершенно немым. Иногда оно может страстно взывать к нам. Именно это, как мне показалось, оно и делало здесь, призывая нас быть свидетелями физической и психологической деградации коренных народов Мексики после того, как испанский конкистадор Эрнан Кортес едва ли не мимоходом «обезглавил целую культуру, как прохожий мог бы сорвать цветок подсолнуха». В Чолуле, большом паломническом центре с населением около 100 тысяч человек во времена Конкисты, стремление к обезглавливанию древних традиций и верований требовало сделать что-нибудь особенно унизительное с рукотворной горой Кецалькоатля. Было решено осквернить и снести храм, некогда стоявший на вершине зиккурата, и заменить его католической церковью.

У Кортеса была лишь горстка людей по сравнению с жителями Чолулы. Однако у испанцев, когда они вошли в город, было одно неоспоримое преимущество. Бородатые и светлокожие, одетые в блестящие доспехи, они казались исполнением пророчества; разве не было обещано, что Кецалькоатль вернется «из-за Восточного моря» со своими спутниками?

Из-за этих ожиданий наивные и доверчивые чочулан-цы позволили конкистадорам подняться по ступеням зиккурата и войти в просторный внутренний двор храма. Там их приветствовали группы нарядно одетых танцовщиц, поющих и играющих на музыкальных инструментах, а прислужники сновали взад-вперед с подносами хлеба и изысканных мясных кушаний.