— Вам не говорили, что у вас будет двойня?

— Двойня?

— Да.

— У меня?

— Да, — женщина улыбается, кивает, показывая на фото.

— Не может быть.

— Конечно, может, это такое счастье и радость, вот увидите, ваш мужчина будет плакать от радости. У вас в семье рождались двойни или у вашего мужчины?

— Не знаю.

Представляю, как Громов и Шульгин рыдают, нервно хмыкнула, погладила животик, снова посмотрела на снимок. Вот это, называется, сюрприз, а может, мысли материальны? Я увидела двух девочек в ресторане, захотела таких же, и вот, получи, Кристина Сергеевна, двойню.

— Но я не думала, я даже не знала… Господи, а почему они такие маленькие? Это нормально?

— Вполне нормально, они еще подрастут, но лучше наблюдаться у доктора, следить за самочувствием, не расстраиваться, дышать свежим воздухом, больше отдыхать. Но и, конечно, получать удовольствие, — женщина лукаво подмигнула. — Беременным можно заниматься сексом, главное, все в меру и в радость. Детки надежно защищены плодным пузырем и маткой. У меня была одна пациентка, так у нее начались схватки после оргазма, иногда это прекрасный естественный стимулятор для родов в срок.

— Хорошо, спасибо за совет.

— Собирайтесь, вам передали новые вещи, слышу по голосам в холле, за вами уже приехали. А, и еще, к сожалению, пол малышей так и не удалось увидеть, показали оба только попки.

Она ушла, оставив меня с фото и в совершенно растрепанных чувствах. Да какая разница, пол уже и не важен, главное — их двое. Надо самой свыкнуться с этой мыслью, а потом сказать мужчинам.

— Ну, наконец-то, Крис, эти мегеры никого не пускают, это вообще нормально? Им платишь бешеные деньги, а свою женщину увидеть не можешь.

Игорь ворвался ураганом в палату, остановился, внимательно меня осматривая. Нерешительно подошел, заглядывая в глаза, потом на снимок в моих руках.

— На, подержи, мне надо умыться.

— Крис, ты куда? Постой. Ты плакала? Они тебя обижали? Что не так?

Ушла в ванную, умылась, посмотрела на себя в зеркало, скинув больничную сорочку оставаясь только в белье. Живот и правда не такой и большой, но, как представила, какие они там крошечные и маленькие, снова заплакала, но уже от счастья.

— Кристина, я ничего не понимаю, что здесь?

Игорь остановился за спиной, замолчал, разглядывая меня. В его глазах вспыхивает желание, а потом удивление и нежность, я такого еще не видела у него. Вспомнила, как он признавался мне в любви, улыбнулась.

— Ты такая красивая, Крис.

Обнимает сзади, накрывая руками живот, гладит его крупными, слегка шершавыми ладонями, щекочет бородой плечо, целует в шею.

— Ты не сбрил бороду.

— Некогда было, черт, малышка, ты такая соблазнительная.

Одна его рука накрывает грудь, сжимает ее, вызывая в теле желание. Игорь продолжает целовать шею, покусывая кожу, мотыльки порхают словно пьяные.

— Игорь.

— Да, моя девочка.

Звучит уже обезоруживающе. Быть чьей-то девочкой оказывается очень круто.

— Где Артём?

— С докторшей.

Поворачиваюсь, смотрю в зеленые глаза, задрав голову, он такой огромный и сильный.

— От тебя пахнет алкоголем.

— Всю ночь не спали.

— Ты помнишь, что ты говорил мне вчера?

— Да, — серьезный, взгляд не отводит, прижимает к себе. Не представляю, как буду без него, не хочу.

— Скажи еще раз.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Именно так должна была признаться, не в порыве страсти, обнаженная, после оргазма. А здесь, сейчас, чтобы он знал, хотела этого со вчерашнего дня, нет, все те дни, что их не было со мной.

— Тебя и Артёма, я не знаю, может, это неправильно, но это так. Вас двое, малышей двое, что это, как не судьба?

— Все правильно, девочка, не плачь, только не плачь.

— Это от счастья.

— Я не понял, а кого двое еще?

— С вами все в порядке?

— Да, все хорошо.

Девушка в белой униформе медика смотрит подозрительно, но проходит мимо. Тру глаза, голова раскалывается, это совсем не из-за количества выпитого накануне алкоголя. Не могу расслабиться уже которые сутки, и тело, и мозг словно зажаты стальными тисками. А в висок при этом медленно, сантиметр, за сантиметром, прокручивая входит тонкая игла.

Напряг с федералами, неоконченные проекты, угрозы заказчиков. Иной раз думаю, зачем вообще ввязался в это дерьмо? Но все так шикарно шло, деньги текли рекой, но их и так было достаточно.

Мне нужен был драйв, азарт, нужна была цель, и при достижении ее я ставил себе новую. Обманывая систему, обходя ее преграды, испытывал кайф, все получалось само собой, легко и просто, находились нужные люди, выстраивались схемы. Казалось, что, вот она, счастливая жизнь, но, по сути полное дерьмо.

И вот сейчас мне тридцать три года, бывший гений математики, профессорский сынок, отличник, сливший свой талант в помойку криминала. Встречи, дорогие рестораны, частные самолеты, вшивые забегаловки на краю страны. Второсортные отели на других континентах, где я только не был.

Только не дома.

Хотя дом есть, квартира родителей, дверь которой не открывалась шесть лет.

А сейчас впереди так отчетливо маячит камера и неплохой срок, если нужные люди не помогут. Можно податься в бега, но это паршивый вариант, сдохну там точно.

Мы с Громовым — «сладкая парочка», о которой мечтают все службы: бывший военный-наемник и аферист-наркоман. Жизнь, сука, удалась. В ней лишь одно радует — это моя птичка.

Голова раскалывается, на душе погано. Недавний разговор с Громовым оказался тяжелым, а его удар еще сильнее, тру левую скулу, этот черт, мог и челюсть проломить.

— Я чего-то, Тёма, не понял, ты к чему клонишь?

— К тому, что все слишком серьезно и опасно, в первую очередь для Кристины, если нас двоих закроют, девочка растеряется. Ее некому будет защитить, а эти твари начнут прессовать по полной, ты знаешь.

— И ты предлагаешь себя в добровольные жертвы? Ты, сука, совсем охуел? Шульгин, ты что, так быстро сложишь лапки и ляжешь на спинку? Считаешь, я об этом же не думал, а тебе позволю это сделать? Скажу, мол, да, друг, конечно, иди, вот тебе карамельки россыпью и сигареты, место себе купишь не у параши.

— Да при чём тут, сука, это? Ты, блядь, совсем ни хуя не понимаешь?

Сорвался на крик, резко встал, уронив бокал с виски на стол, в номере отеля был полумрак, так и сидели, вдвоем допивая вторую бутылку, уже половину ночи. Из клиники выгнали сразу, докторша долго церемониться не стала.