— Прекрати, она всего лишь ребенок. Бриллиант забрала, положила в шкатулку.

— Правильно.

— А еще мне кажется, я беременна.

— Что? — это мы уже с Шульгиным спросили одновременно.

— Даже не знаю, как так получилось, вроде предохраняюсь, но это еще не точно, просто грудь болит, и тошнило с утра третий день.

— Ты же моя любимая, это чудесно.

— Думаете?

Она садится на кровать, такая румяная после двух оргазмов, соски торчат, на шее два моих засоса, не удержался.

— Конечно, птичка, разве может быть иначе?

— Может, но если вот так каждый раз накачивать меня спермой, никакие контрацептивы не спасут. Да, Громов?

Смотрит зло, а я тяну ее на себя, целую в губы, но Шульгин отбирает, целует сам.

— Это будет мальчик, я видела сон после наркоза, как родила Ваню и Варю.

— Ты расстроена? — Артём задает вопрос.

— Нет, но я так хотела работать, снова летать, соскучилась просто.

— Полетаешь еще, птичка. Хочешь, купим тебе самолет?

— Шутишь?

— Нет, купим, сдадим в аренду авиакомпании, а когда ты захочешь летать, будешь летать с нами и детьми.

— Правда?

— Конечно, только надо мальчика родить. Громов ведь не успокоится, он должен произвести на свет как можно больше своего потомства. Он животное, разве ты не заметила?

— Я все слышу.

Идея, конечно, хорошая, Кристине нужна свобода и исполнение мечты, тогда она полна энергии, сил, любви. Но отпускать ее одну, хрен пойми с кем на борту, ни я, ни Шульгин не будем точно.

— Люблю вас, вы знаете, — она плачет, звучит так трогательно, что у самого сердце разрывается.

— И мы тебя, Крис, очень любим.

— Мама, мама, мы дома! Мама!

— Вот же черт!

— Беги в душ, я отвлеку их, Шульгин, займись няней.

— Ну с чего это? Я тоже в душ. Да она и немолода, Ай, Крис, — Кристина отвешивает ему подзатыльник, смеюсь.

Кто бы мог подумать из нас, что еще каких-то три с половиной года назад мы будем отцами, жить с любимой женщиной, иметь легальный бизнес. Скажи мне тогда все это, поднял бы человека на смех. Тёма, даже не пытается крутить свои темные делишки, теперь у него другие проекты, решил вкладываться в науку.

А я счастлив.

На ходу натягиваю джинсы, ловлю детей прямо в дверях, подхватываю на руки. Самое дорогое, что у меня есть, сын и дочь. У Варвары мои глаза и паскудный характер, не повезет ее жениху в будущем, начнем с того, что я его просто закопаю.

Ванечка — гениальный парень, иногда такие вопросы задает, что мой мозг зависает, это точно копия Шульгина. Да вообще неважно, кто и чей, они мои…НАШИ.

— Дети, вы хотите братика и самолет?

— Самолет, — Варя отвечает первая, как истинная женщина, которая любит все дорогое и блестящее.

— А братик обязательно? — Ваня смотрит внимательно, а я смеюсь.

— Самолет под вопросом, а вот братик будет точно.

Конец