— Сейчас время морского отлива, сынок, не так ли?

— Да.

— А в воскресенье, когда обнаружили трупы, был прилив,верно?

— По-моему, да.

— А в субботу, когда, вероятно, было совершеноубийство, тоже был отлив?

— Какое это имеет значение? — спрашивает Дюриэа,взглянув на Грэмпса.

— Я пытаюсь определить положение яхты в тотмомент, — объясняет Грэмпс. — Судно, стоящее на якоре, перемещается взависимости от ветра и прилива или отлива. Ни в субботу, ни в воскресенье утромветра не было, значит, в расчет следует принимать только уровень воды.

— Не понимаю, — произносит Дюриэа. Грэмпс вновьраскуривает свою трубку.

— Я рассуждаю так, — говорит он. — Это судноимеет в длину тридцать пять метров. Если добавить к этому длину якорной цепи,то можно рассчитать угол…

Дюриэа понял.

— Подождите! — кричит он группе моряков. — Неподнимайте его. Пусть направляется в сторону пляжа. Метров на пятьдесят.

— Он ничего там не найдет, Френк, — возражаетшериф.

— Во время прилива яхта переместилась к пляжу, —поясняет Дюриэа, — а ее носовая часть была направлена в сторону моря.

Шериф морщится. Ему не нравится, что все внимание репортеровобращено сейчас на прокурора.

Воздушные пузыри, появляющиеся на поверхности воды,указывают на то, что водолаз направляется в сторону пляжа.

На палубе царит молчание. Неожиданно Лассен говорит:

— Это ничего не даст.

И в тот же момент раздается торжествующий голос телефониста.

— Он нашел его! — восклицает он. — Револьвертридцать восьмого калибра!

— Минутку! — Дюриэа проходит вперед. —Необходимо пометить место, где он его обнаружил.

— Мы отвезем ему на шлюпке буй, нагруженный балластом,и спустим корзину для револьвера, — предлагает телефонист.

И он объясняет водолазу по телефону, что нужно делать.

— Скажите ему еще, — добавляет Дюриэа, —чтобы он после этого вернулся на то место, где обнаружил очки, и отметил еготоже.

Несколько минут спустя Вигарт и матрос возвращаются в шлюпкеи поднимаются на палубу яхты. Вигарт держит в руке револьвер тридцать восьмогокалибра из полированной стали, в барабане которого оказываются две гильзы.

Репортеры щелкают камерами. Шериф берет револьвер и отходитк борту.

Он торжественно поднимает руку с оружием и произносит:

— Можете снимать, ребята!

Репортеры направляют на него свои камеры.

Грэмпс отводит Дюриэа в сторону:

— Ты понял, сынок? Дюриэа смеется:

— Разумеется, понял. Все поняли. Лассен неплохой малый,но падок на рекламу. Прожекторы опьяняют его. Впрочем, это мелочи…

— Но я не об этом, сынок, — прерывает егоГрэмпс. — Плевать мне на этого павлина!

— А о чем же?

— Ты обратил внимание на таблицу приливов и отливов?

Дюриэа отрицательно качает головой.

— Жаль, — вздыхает Грэмпс. — Именно этоприведет нас к разгадке.

— Каким образом?

— В субботу уровень воды в море достиг самой низкойотметки в семнадцать часов шесть минут. Следующее понижение уровня моря былоотмечено в воскресенье утром в пять часов тридцать четыре минуты. Приливотмечен в одиннадцать часов пятьдесят пять минут, отлив — в семнадцать часовпятьдесят шесть минут. Новый прилив — в двадцать три часа сорок восемь минут.Послушай, сынок, уйдем отсюда и поговорим спокойно где-нибудь в другом месте.Теперь тебе понятно, в чем весь секрет?

— Понятно, Грэмпс, — отвечает Дюриэа. —Пошли.

Прежде чем спуститься в шлюпку, Грэмпс тычет пальцем в реброДюриэа, чтобы привлечь его внимание к своим словам.

— Сынок, во-первых, нужно распорядиться, чтобы буиоставались на своих местах, а во-вторых, нужно составить карту этой бухты суказанием якорной стоянки и тех мест, где водолаз обнаружил очки и револьвер.

— Хорошо, — соглашается Дюриэа, — хотя,откровенно говоря, я не понимаю, для чего это нужно.

Грэмпс увлекает прокурора на задворки яхт-клуба и тамобъясняет ему свою мысль.

— Послушай, — говорит он, — в субботу ветране было ни днем, ни вечером. Ветер подул только в воскресенье ночью, да и тоэто был легкий бриз. Ночью с субботы на воскресенье и весь день в воскресеньебыло полное затишье.

— Да, ну и что?

— Ты еще не понял? Это же прекрасные естественные часы,которые помогают нам проследить за развитием событий.

— Я что-то не понимаю.

Грэмпс начинает терять терпение:

— Да по тому, как яхта отклоняется от стоянки… Онпрерывается, присаживается на корточки и делает отметки пальцем на земле.

— Смотри, вот вода опустилась, Здесь стоит яхта. Чтопроисходит с ней в этот момент? Она поворачивается носом к берегу, так?

Дюриэа кивает. Его так занимает возбужденность Грэмпса, чтоон не может полностью сосредоточиться.

— Далее наступает квадратурный прилив, вода сначаламедленно, а затем, набирая скорость, поднимается. Нос судна медленноповорачивается. Спустя некоторое время, когда прилив достигает наивысшейотметки, нос яхты устремлен в сторону моря. Понятно?

Дюриэа кивает в знак согласия.

— Допустим, что яхта имеет тридцать пять метров в длинуи цепь, прикрепленная к якорю, образует угол между морским дном и поверхностьюводы. В зависимости от уровня прилива или отлива этот угол заметно меняется.Носовая часть судна опишет, таким образом, окружность, скажем, от шести до семиметров. Корма судна при этом опишет окружность гораздо большего размера. Тебепонятно?

Грэмпс поднимает глаза на улыбающееся лицо прокурора ивзрывается:

— Нет, я вижу, что ты ничего не понимаешь! Посмотрисюда…

Грэмпс срывает с себя очки и трясет ими перед носом Дюриэа.

— Как далеко ты можешь их забросить?

— Не очень далеко.

— Прекрасно! И не стоит этого делать, так как в этомнет никакого смысла. Но если бы ты стал с кем-то драться, ты снял бы очки, неправда ли?

— Вероятно.

— Разумеется, ты бы их снял и положил в такое место,где мог бы их потом найти. Если бы тебе пришлось драться на яхте, ты снял быочки и положил их на стиргер. Может быть, это и не самое лучшее место, новполне подходящее… Во время драки твои очки вполне могли свалиться за борт. Ониупадут на дно как раз в том месте, где погрузились в воду. Понятно?