корзине. Поэтому много средств он и потратил на закуп новых пород скота, аппаратов для переработки и консервирования. Но все равно, осознание висящего над моей головой огромного долга тяготило и заставляло выкладываться по полной, иной раз до поздней ночи работала. Рукоделие пока что тоже было включено в список доходных статей. И девушки мои старались, да и я, отправив их отдыхать вечером, сама продолжала сидеть с вязанием.

Кстати, отличился мой Фиодор. Хотя, как посмотреть. Неожиданно он полюбил прогулки со мной по двору. Причем явно тяготел к сеновалу. А потом я слышала дикий женский визг, то из кухни, то из каких-либо коридоров.

Вначале я не понимала в чем дело, пока сама не увидела кота, быстро шмыгнувшего в кухню с мышью в зубах. А потом был вновь визг из кухни. Припертый к стене, под угрозой постной диеты, Федька сознался - одна из помощниц кухарки не любила кошек и частенько норовила незаметно пихнуть ногой кота. Зато боялась мышей. Это Фиодор установил опытным путем. Последним испытанием для гонительницы кошек оказалась очередная "шуточка" кота. Дождавшись, когда на кухне останется только вредная баба и он сам, стоило ей отвернуться, как кот сказал.

-Будешь пинаться, так я всем расскажу, что ты мясо в пост трескаешь и к Даниле бегаешь, маслица поесть!

Когда потрясенная кухарка оглянулась, то кот сидел в дальнем углу под лавкой и изображал демонический хохот. На ее истошные вопли сбежалась половина всего домашнего населения. Но никакой нечистой силы не обнаружили, кроме Федьки, сидевшего с невинным видом. Попугаев ее, таким образом, пару раз, котофей таки добился своего - его врагиня потребовала расчет, заявив, что нечистая сила точно в этом доме есть. А Глашке он мыша подкинул за то, что она однажды нечаянно наступила ему на хвост. Сказала коту, чтобы Глашку не пугал, сам виноват, нечего шастать там, где убираются. Насчёт кухработницы я не спорила - на ее место сразу две кандидатки нашлись. Кот надулся - мешать во время уборки и бегать по мусору, раскидывая его - одно из самых любимых развлечений.

Глава 20

За пару дней до Рождества забили одну из хрюшек. Я потом пришла оценить товарный вид мяса. Сами свинари были удивлены - они не видели раньше такого сала - тонкого и с прослойками мяса вдоль кусков сала. Для меня это выглядело как обычный бекон, который я покупала в супермаркетах. Рецепт засолки бекона я нашла в книге о вкусной и здоровой пище, так же, как и рецептуру домашних сыров, брынзы и плавленного сыра. Вот и можно запасы творога переработать. И чисто мяса в этой хрюшке было намного больше, чем в местных свиньях. Это меня сами свинари просветили, для меня это было практически откровением. Поручив нарезать куски бекона длинными, но узкими, выдала рецепт рассола кухаркам, сочла свою миссию выполненной. Но пришлось пообещать свиноводам по паре поросяток из весеннего приплода, (чтобы не замёрзли в худых хлевах!). Теперь они сами видели, каких животных выращивали и очень хотели иметь таких и у себя в хозяйстве.

Вот так мы и почти подошли к празднику. На кухне жарилось и пеклось, в воздухе носились такие ароматы, что впору было слюну подбирать. Федька прочно обосновался на кухне и с ангельским видом, закрыв глаза, так шумно втягивал воздух у плиты, что доброе сердце нашей главной кухарки не выдерживало, и очередной лакомый кусочек падал в его миску. И, оказывается, этот поганец великолепно ест сырое мясо! А мне в свое время всю душу вымотал, и чтобы мясо было отварено, охлаждено и мелкими кусочками порезано, и чтобы все косточки из отварной рыбы были вынуты... ууу... мерзавец!

Своим работникам я выплатила зарплату за декабрь, и, хоть Семенишна и ворчала, что сильно я их "поважаю", и так денег нет! но из честно стыренных Маркычем денег добавила премию. Работали все хорошо, надо людей отблагодарить. Больше ценить будут и держаться за рабочее место.

А ещё в доме пахло хвоей! Знаю, что рождественские ёлки появились позднее, но я со времён своего детства не представляла себе праздник без нарядного деревца, запаха хвои и ожидания какого-то чуда. Даже став взрослой я соблюдала старый, детский обычай. Вот и здесь, из ближайшего леса принесли средних размеров ёлку, мы с горничными как смогли, так и нарядили ее. В ход пошло все - самодельные вязаные игрушки, цветные обрезки лент, кусочки ваты, должные изображать снег, даже нашла на чердаке какие-то маленькие стеклянные аптечные мензурки. Отмыв и высушив их, в одни насыпала подкрашенного гороха, в другие натолкала обрезков цветной бумаги. А ещё нашла у себя в чемодане сто лет назад забытую серебряную фольгу от давно съеденной шоколадки. И тоже обернула ею несколько мензурок. Теперь они таинственно мерцали в свете свечей в гостиной. А какой запах стоял на весь дом!!! Даже Семенишна, хоть и ворчала, что, мол, баловство это городское, но тоже долго любовалась на нашу ёлку.

И вот, когда я вся встрепанная, с выбившимися из фигульки на макушке волосами, в платье с засученными рукавами, ожесточенно почесывая исколотые иголками ёлочной хвои руки, стояла в большой гостиной, тонкий голосок Глашки пропищал в приоткрытую дверь.

-Лизавета Ивановна! Тут до вас опять Петр Ксенофонтьич приехали! И с гостем ещё!

Так, что-то я от этого визита не жду ничего хорошего! Сказав Глашке, чтобы она пригласила визитёров в кабинет, сама шмыгнула из гостиной через другие двери и бегом поднялась на второй этаж по боковой лестнице. Переодеваться и прихорашиваться не стала, пусть видят меня вот такой красоткой, может, поймет "дядюшка" что столь редкую красоту тяжело будет замуж спихнуть. За мной скачками несся Фиодор, хотя я его до этого не видела рядом.

Едва успела маленько отдышаться, как в дверь кабинета опять заглянула горничная. Увидев меня за столом, кивнула головой, посторонилась, пропуская визитёров. Первым почти вбежал Петр Ксенофонтьич и шустро направился к стулу и плюхнулся на него. Ни здрасти, ни до свидания... Ну и я не стала утруждать себя политесом. Второй визитер сильно отличался от Петруши - был весьма обширен в талии, с густой, окладистой бородой с проседью, нес себя солидно, с полным осознанием собственной важности. Был одет в серую пиджачную пару, расстёгнутый пиджак позволял видеть шелковый жилет, из кармашка которого свисала цепочка карманного хронометра, что сразу определяло экономический статус хозяина часов, как богатого негоцианта. Набриолиненные волосы сверкали и лежали на голове гладко прилизанные. Надраенные до блеска сапоги (как он