«Но ведь я делаю это, чтобы сблизиться с ним по указанию Тимофеева», – напомнила я себе. «Или… Уже нет? Тогда почему мне приходится все время напоминать себе об этом?».

Пока я вела разговоры сама с собой, Игнат заехал на парковку и заглушил двигатель.

– Идем? Ты в порядке?

Он немного нахмурился, отмечая мой придурковатый вид и красные щеки.

– Не заболела?

Игнат подался вперед, и прежде, чем я успела сообразить, что он делает, прикоснулся губами к моему лбу. Я замерла, стараясь не дышать.

– Температуры нет, – озабоченно пробормотал он и взглянул на меня с беспокойством. – Что с тобой? Ты красная, как рак.

– Все в порядке, – пискнула я, и немедленно бросилась из машины, пока он не решил поиграть в доктора. – Пойдем уже.

В квартире Игнат сразу отправился в душ, поручив мне заказать что-нибудь съестное. Я вяло ковырялась в телефоне, раздумывая, что взять – что Игнат вообще любит из еды? Решив, что мясо подойдет, быстро оформила доставку и съежилась в кресле, оглядывая гостиную.

Как и в предыдущий раз, она произвела на меня гнетущее впечатление. Все черно-белое, никаких тебе уютных безделушек, фотографий или вещей, в спешке оставленных не на своем месте. Такое чувство, будто у квартиры нет хозяина. Передернув плечами, я встала и прошла на кухню, намереваясь сделать себе кофе.

Плеск воды за закрытой дверью ванной прекратился, и я с волнением закусила губу. Вышедший из душа Игнат, к счастью, одетый в футболку и штаны, так и застал меня в дурацкой позе: стоящую с чашкой в руке посреди кухни, с дикими глазами и красными щеками. Наверняка я выглядела как лань, застигнутая охотником посреди леса.

– Ева, ты меня пугаешь, – нахмурился Игнат, подходя ближе. – Что с тобой?

«Ты меня тоже», – подумала я и вздрогнула, когда его руки обвили мою талию, а жаркое дыхание защекотало шею. Но промолчала, уткнувшись лицом в его грудь. От Игната приятно пахло: гелем для душа и еще чем-то горьким, дразнящим воображение. Как я ни старалась, идентифицировать аромат не получалось.

Заметив мою дрожь, Игнат вдруг ласково поцеловал меня в макушку и прошептал:

– Ты что, боишься меня? Глупая, ничего я тебе не сделаю. Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм?

– Хочу, – приглушенно ответила я, все еще упираясь носом в его грудные мышцы.

Боюсь ли я его? Не знаю. Скорее, я боюсь себя…

– Пойдем, – Игнат потянул меня в зал, усадил на диван и замотал в плед. Включил телевизор – огромный, во всю стену, и уселся рядом, привлекая меня к себе.

– Какой фильм хочешь?

– Не знаю. Включи на свой вкус, – пробормотала я, ерзая от смущения. Рука Игната по-хозяйски обняла мои плечи, притягивая ближе, и мне ничего не оставалось, кроме как пристроить свою голову на его плече. Ноги я поджала под себя, и замерла, стараясь лишний раз не шевельнуться.

Мы так и просидели весь фильм, за исключением тех пяти минут, которые Игнат провел, забирая еду у доставщика.

К своему ужасу, в крепких мужских руках я окончательно пригрелась, и чувствовала себя в безопасности. Картинки на экране сменялись, а я совершенно не следила за сюжетом, раз за разом напоминая себе о том, что Игнат – плохой человек, он не остановится ни перед чем, он, возможно, причастен к исчезновению Марины…

«А вдруг нет?», – сказала я самой себе и тут же устыдилась этих мыслей. Ведь Игнат сделал все, чтобы я осталась одна: он нанял бандитов, что напали сначала на Ромку, потом – на Лешу…

И почему же сейчас мне не кажется это отвратительным? Почему в его объятиях я чувствую себя так хорошо?

Испытывая стыд, я прижалась поближе к мужскому боку. Игнат, не отрываясь от просмотра, подтянул меня поближе, ласково поглаживая плечи, и подоткнул плед, сползший с моих ног.

«Это все неправильно. Он – твой враг», – напомнила я себе, но тело предательски не шевелилось. И так, мучимая сомнениями, я заснула, полностью расслабившись в руках того, кого считала своим главным мучителем.

Когда я открыла глаза, за окном уже сгустились сумерки, а Игната рядом не было. Осторожно разминая затекшие мышцы ног, я лениво пошевелилась, и поднесла левую руку ближе к глазам, чтобы рассмотреть часы. По ощущениям, проспала я часов шесть, не меньше, но зимой темнеет рано, так что вполне возможно, что время еще детское.

Семь вечера. Сев на диване, я покачала головой и осмотрелась: в комнате было темно, зато в коридоре виднелась полоска света, пробивающегося из-под кухонной двери. Очевидно, что Игнат там. Тихо встав, я выскользнула в коридор, намереваясь войти на кухню, но в последнее мгновение моя рука замерла в воздухе, не коснувшись дверной ручки.

Игнат разговаривал с кем-то по телефону. Я слышала его раздраженный, взвинченный голос – такой же, каким он беседовал с Левушкой. А потом до меня дошел смысл его слов, и я окончательно прилипла к полу, не решаясь пошевелится.

– Марина, какого черта? Ты понимаешь, что натворила? И почему я должен решать твои проблемы? Меньше надо было руками размахивать, идиотка! Он точно мертв?

Внутри меня все застыло от ужаса. На кухне послышался шорох, затем Игнат устало произнес:

– Дура припадочная. Сбрось мне координаты, я скоро приеду. Жди там, поняла? И больше никакой самодеятельности!

Раздался звук отъезжающего в сторону стула, потом – шаги, и я опрометью бросилась обратно в гостиную, в одно движение прыгнув на диван и обернувшись в плед. Чуть приоткрыв веки, я следила за входом, стараясь выглядеть естественно.

Силуэт Игната показался на фоне освещенного коридора. Несколько секунд он просто стоял и смотрел на меня, а потом скрылся в ванной. Щелкнул замок, послышался шум льющейся воды. Обмирая от ужаса, я нащупала свой телефон и быстро принялась набирать сообщение Соньке, молясь всем Богу, чтобы она его увидела.

Подруга ответила через пару минут. Спрятав мобильный на прежнее место, я обмякла на диване, старательно притворяясь спящей. Игнат, выйдя из ванной, прошлепал босыми ногами в сторону спальни, а оттуда вернулся уже одетый. Лежа с закрытыми глазами, я чутко прислушивалась к каждому шуму: вот он надевает обувь, вот шорох куртки, звук застегиваемой молнии…

Входная дверь тихо скрипнула и закрылась. Быстрее ветра я слетела с дивана и рванула в прихожую, стараясь делать все тихо. И вышла следом, ступая мягко и осторожно. Оказавшись в подъезде, направилась в сторону лестницы: лифт работал, спускаясь на первый этаж, и наверняка Игнат был в нем. По ступенькам я пронеслась как лань, и у выхода снова остановилась: двери лифта разъехались, и послышались тяжелые шаги. Игнат направился ко второму выходу: тому, что выводил на парковку, а я – к центральному.

Сонька, как я и попросила, ждала меня в такси возле подъезда. Я юркнула в машину, и, трясясь от волнения, сказала водителю: