Через много лет после смерти отца, в возрасте далеко за двадцать, я нашла письмо, адресованное мне, когда я была еще ребенком. Мы с мамой перебирали старые вещи, когда на глаза попался детский альбом. Внутри были записи о радостных событиях, которые мама фиксировала месяц за месяцем, свидетельства моих неустанных попыток сбросить с себя одежду и, конечно, первое слово: «Па-па». Ясное дело, по поводу последнего мама не испытала никакого восторга, поскольку сразу за «па-па» следовало ее «Фу!:(».

Когда мы рядышком уселись на полу, смеясь до слез, я перевернула страницу и обнаружила нечто неожиданное: письмо от отца. Держа его в руках, ощутила необычайную радость, восторг и одновременно такую тоску, которые трудно описать. Этот рукописный текст на высохшем листке словно перенес меня в то время, когда отец писал его, – и я смогла прикоснуться к его душе.

Я поглощала текст, точно голодное животное, которое не ело месяцами. Обдумывала все предложения, каждое слово, надеясь, что, разобрав письмо на части, смогу заново собрать образ отца в сердце. Читая совет «всегда быть собой, а не тем, кем хотели бы видеть меня другие», я почувствовала, как по спине побежали мурашки, – казалось, папа понимал меня, хотя едва знал. Слова о том, что он будет любить меня, несмотря ни на что, создали ощущение, что отец знал горькую правду: я прочту эти строки, когда его уже не будет.

Перечитав письмо вдоль и поперек, я прижала его к себе, точно в первый и в последний раз обнимала отца. Это было единственное осязаемое воспоминание о папе. Единственное выражение того, что он собой представлял и кем надеялся остаться для меня. Многие годы своей юности я воображала, каким бы он был, чему научил бы меня, как общался бы с моими возлюбленными, что сказал бы в день моей свадьбы. И вот я держала в руках частицу его. Я держала частицу себя.

Прижимая это письмо к груди, я испытала глубочайшее прозрение. Я поняла, что взросление без отца заставило меня искать, чем заполнить пустоту, – хотя о существовании такого места я даже не догадывалась. Пыталась забивать ее своими достижениями, вином, любовью и одобрением мужчин, поскольку надеялась, что так непонятное ощущение исчезнет. Но оно не исчезло, а стало еще отчетливее.

На горьком опыте я узнала, что подобную пустоту не заполнить чем-то или кем-то извне. Ни отношениями с мужчинами, ни впечатлением, которое я производила на окружающих, ни пустыми флаконами от лекарств, ни успехами или поражениями, ни даже письмом, которое я держала в руках. Как бы мне ни хотелось, чтобы существовал короткий обходной путь к ощущению безусловной отцовской любви, его не было. Лишь когда я свыклась с тяжелой мыслью, что ни в чем и ни в ком не найду своего папу, никто не займет его место, я отправилась в обратный путь – к себе.

Эта пустота – часть меня, и мне следовало не отрицать ее, а принять. Сказать: «Спасибо, пустота. За растерянность, боль, за вакуум в моей душе. Благодарю тебя, зияющая в сердце дыра, за то, что заставила с головой окунуться в поиски любви и признания извне. Спасибо за то, что ты часть меня. За то, что учишь, заставляешь взрослеть и помогаешь понять: образ отца – не где-то там, а внутри меня. И любовь тоже не там, а здесь, внутри».

Более не воспринимая любые отношения сквозь призму вопроса «Любят ли и принимают ли меня?» и начав интересоваться, люблю ли я себя и принимаю ли, я научилась выбираться из ямы, в которую уже привыкла зарываться. А выкарабкавшись, нашла то, что всегда жаждала почувствовать, хотя и не знала об этом: целостность.

Целостность пришла не через отрицание какой-то части себя или попытки видоизменить, преобразить, замазать мои трещины. Она пробилась сквозь принятие всех аспектов себя, которые я некогда отрицала. Она появилась с моими словами: «Я вижу тебя. Я вижу тебя, брошенная девочка. Вижу тебя, необузданный внутренний ребенок. Вижу твой стыд, чувство никчемности, страх, дрожь. Вижу, что тебе трудно говорить. Вижу, что ощущаешь себя нелюбимой. Я вижу тебя. Люблю тебя. Принимаю. Ты часть меня. И всегда будешь этой частью. Тебе здесь рады. Спасибо, что ты есть. Спасибо, что учишь меня. Я приведу тебя домой».

Я вернулась домой, к себе, благодаря союзу всех аспектов себя. И вы можете обрести себя точно так же.

Стоит нам принять себя во всей полноте – и становится естественным самовыражение.

Если движемся вперед, принимая хаос жизни, он оказывается нашим посланием.

Когда слушаем ведущие нас подсказки, работа, которую хочется сделать, спорится.

Если проявляем таланты, открываются двери там, где раньше их вообще не было.

Когда углубляемся в свою суть, понимаем, что каждый разговор, всякая тупиковая ситуация или моменты любопытства – ключ. Проводник. Знак. Нечто извне высвечивает правду, сидящую внутри.

А присматриваясь к этим кусочкам правды и собирая их, мы создаем прекрасное лоскутное одеяло. Картину, которую лишь мы в состоянии написать. Историю, которую лишь мы в состоянии придумать. Путешествие, в которое лишь мы можем пуститься. Дом внутри себя, где нам всегда рады. Дом, где можно отдохнуть и проявить свои таланты.

Давайте закрепим это прозрение обещанием жить в соответствии с необузданной внутренней правдой. Приветствовать все аспекты себя. Делать верный следующий шаг. Видеть Тревогу и предпочитать чуть больше Любопытства. Помнить о своей ценности, несмотря на то, что может случиться. Быть наготове, потому что жизнь, к которой мы стремимся, уже идет.

Когда я добралась до последней страницы – и в этот момент уже представляла большую часть своей жизни, – первое, о чем подумала: «А достаточно ли эта книга хороша?»