На поверхности полуострова Пунта Томбо есть множество маленьких ямок и углублений, в которых пингвины спят и высиживают яйца. Некоторые ямки были пустыми, а некоторые тщательно обложены перьями, так что из них был виден только клюв сидящей в ней птицы. Сидящие в ямках птицы двигались меньше остальных. Возможно, они высиживали яйца или просто «застолбили» место для гнезда, я точно не знаю, потому что не хотел подходить к ним слишком близко и беспокоить.

На полуострове Пунта Томбо обитали не только пингвины. Здесь паслись небольшие стада гуанако, встречались зайцы и страусы нанду самого разного возраста и размера. Несмотря на то что животные часто довольно близко подходили к пингвинам, между ними не возникало ссор или конфликтов. Впрочем, за одним исключением. В один прекрасный момент я заметил группу возбужденных пингвинов, которые вели себя как-то необычно. В этой группе насчитывалось около тридцати птиц. Они всей гурьбой преследовали какое-то животное. Стоящие в первом ряду птицы постоянно его клевали, потом отходили в сторону и присоединялись к группе сзади. Им на смену приходил второй ряд пингвинов, которые продолжали неистово клевать свою жертву. Так группа, преследовавшая неугодного зверя, прошла приблизительно двадцать пять метров. Не участвующие в экзекуции птицы наблюдали за происходящим со стороны, но не присоединялись к своим разгневанным собратьям.

Сначала я не мог рассмотреть, кого же именно преследуют пингвины, но потом увидел броненосца, поспешно отступавшего в сторону кустов. Пингвины оставили броненосца в покое только тогда, когда он спрятался в густых колючих зарослях кустарника. Чем же он не угодил пингвинам? Может быть, броненосец воровал яйца или птенцов? Я не знал, едят ли броненосцы яйца пингвинов и их птенцов, но было совершенно очевидно, что птицы не готовы терпеть его присутствие на территории своей колонии и отстали от него, когда животное исчезло в густых зарослях, сквозь которые пингвины не могли пробраться. Меня самого однажды клюнул пингвин. Я потер палец, который поранил Хуан Сальвадор, и подумал, что броненосцу было явно не сладко, когда на него напала стая пингвинов.

Птицы реагировали на мое присутствие лишь тогда, когда я приближался к ним. Если я сокращал расстояние между нами, они просто отходили. Птицы не подпускали меня к себе, сохраняя безопасную дистанцию, чтобы я не мог их потрогать или схватить, но за этим единственным исключением они обращали на меня внимания не больше, чем на живущих по соседству гуанако. Если я сидел неподвижно поблизости от птиц, они не замечали моего присутствия, словно меня не было рядом с ними. Я был очень рад, что не нарушаю покоя пингвинов и могу ощутить слияние с природой.

Время летело быстро. Я прошелся по побережью маленького полуострова и увидел, что практически вся его территория была заселена тысячами пингвинов. Их было так много, что, казалось, это пространство просто не выдержит притока птиц.

В тот вечер я поставил палатку на полуострове. Пингвины были совсем рядом, и некоторые любопытные птицы подошли поинтересоваться, чем я занимаюсь. Потом пингвины потеряли ко мне интерес, но их сменили другие, новые, и наблюдали за тем, как я варю в океанской воде картошку, а потом ем ее с рыбными консервами и маслом.

На следующее утро пингвины пришли посмотреть, как я собираю палатку и завтракаю. После завтрака я сел на мотоцикл и тронулся в путь. Я добрался до самой южной точки своего маршрута, двигаясь предельно близко к береговой линии Атлантики, и теперь возвращался назад на север.

В тот вечер перед закатом я остановился у подножия Кордильер, или Анд, как их называют в Латинской Америке. Горы тянулись до самого горизонта. Я свернул с дороги, проехал метров четыреста и остановился в высоких зарослях пампасной травы, которая в этих местах вырастала до двух и более метров. Дорога проходила в стороне, и я был уверен, что здесь нахожусь в безопасности.

У меня имелась небольшая парусиновая палатка, в которой было по тем временам довольно редкое нововведение – непромокаемое утепленное днище. Полог и вход в палатку не были снабжены молнией, а завязывались веревкой.

Я приготовил на маленьком спиртовом примусе еду, сделал очередную запись в своем дневнике, проверил, хорошо ли накачаны шины мотоцикла, и лег спать. Воздух был прохладным, и я с радостью забрался в спальный мешок. Стемнело. Убывающая луна еще не взошла, и на небе сияли одни звезды. Я очень устал за день, поэтому быстро заснул.

Среди ночи я вдруг проснулся. Сон как рукой сняло. Пока я спал, на небе показался серп убывающей луны.

Почему я так неожиданно проснулся? Я напряг слух и услышал медленные, тихие и осторожные шаги, приближавшиеся к моей палатке. Мне показалось, что это была не одна пара ног.

Я пытался по звуку понять, кто мог ходить около моей палатки. Мое сердце учащенно забилось, а дыхание стало прерывистым. Я вслушивался в звуки шагов незваных гостей.

Стояла тихая ночь. Ветерок колыхал пампасную траву, издававшую легкое шуршание; доносились звуки ночных насекомых. Я снова услышал тихий хруст шагов. Даже не услышал – ощутил их всем своим существом. Не оставалось никаких сомнений: около палатки действительно кто-то ходит.

Зачем кому-то подкрадываться к моей палатке под покровом ночи? Если бы у людей были добрые намерения, они бы наверняка подали голос и известили о своем присутствии. Кто и зачем тихо крадется к палатке?

Звуки приближающихся шагов звучали с правой стороны. Очень медленно, стараясь не шуметь, я расстегнул молнию на спальнике и вынул из него ноги. Я был в майке и шортах. Что же делать? Ко мне приближались по крайней мере два человека. И чем же мне обороняться? У меня был только пастуший нож, который в Аргентине называют facón. Если пришельцы вооружены и захотят застрелить меня и ограбить, то нож вряд ли поможет. В такой глуши моих костей никто не найдет. Ближайшее поселение в провинции Чубут слишком далеко. В общем, занесло меня в такую глухомань, где помощи ждать неоткуда.

Шаги приближались. Теперь они были такими громкими, что мне не приходилось напрягать слух, чтобы их услышать. У меня было четкое ощущение того, что к палатке по сухой земле крадутся несколько человек.

Так просто я не сдамся. Единственный фактор, который работал на меня, – это внезапность. Мне нужно выбраться из палатки, внутри которой я буду совершенно беспомощным и не смогу защищаться. Ах, если бы я раньше купил себе пистолет, все могло бы быть совсем иначе! И вообще, путешествовать в таких местах в одиночку – верх глупости и самонадеянности. Я проклинал себя за то, что отважился на это авантюрное путешествие. Шаги уже раздавались в пяти метрах от палатки. Нож и маленький фонарик – других средств защиты у меня не было.

Я тихо развязал узел на веревке, которым был скреплен вход в палатку. Надо быстро выскочить из палатки с ножом и включенным фонариком и что-нибудь громко и устрашающе прокричать. Если мне повезет, то успею нанести пришельцам один удар ножом.

Я был готов выпрыгнуть наружу. Шаги теперь слышались прямо напротив входа в палатку. Я даже уловил чье-то дыхание. Судя по звуку шагов, незваные гости были от палатки уже в трех метрах. Сейчас или никогда!