Перед ударом нашего игрока по воротам команды противника над полем повисло напряженное молчание. Выбить надо было с места прямо перед воротами, поэтому промахнуться было трудно. Мяч должен был пролететь между двумя вертикальными стойками ворот Н-образной формы, после чего нашей команде должны были присудить еще два очка. Игрок поставил мяч, отошел на три шага назад, опустил голову, прицелился, глубоко вздохнул, разбежался и ударил. Мяч пролетел точно между вертикальными стойками ворот. Судья дал финальный свисток, и все болельщики нашей команды громко закричали. Мы выиграли со счетом 6:4!

Капитаны, как джентльмены, обменялись рукопожатиями, после чего пожали руки судьям. Хуана Сальвадора отвели на террасу, чтобы он мог отдохнуть. Когда спортсмены покидали поле, кто-то услышал фразу, которую Уолкер сказал своему отцу. Уолкер-младший заметил, что тренерам его команды стоит извлечь урок, который им преподал пингвин.

Я планировал съездить на полуостров Вальдес, чтобы узнать, есть ли там колонии пингвинов. В эту поездку я хотел отправиться во время недельного перерыва между семестрами. Иногда я ночевал не в квартире при школе, а в городе, и Мария с ее прачками следила за Хуаном Сальвадором. Я попросил ее присмотреть за пингвином, когда буду в отъезде. Услышав мою просьбу, Мария широко улыбнулась. Тут я понял, что моя просьба необременительна и она с радостью поможет мне. Она сказала, что у нее дома есть несколько сараев для кур и некоторые из них пустуют. Я решил, что лучше всего будет отдать ей пингвина вечером, за день до моего отъезда на полуостров.

Мария жила рядом с колледжем. После смерти своего мужа она переехала в отчий дом, который позднее перешел по наследству ее брату. Она помогала по хозяйству, как в былые времена, когда была маленькой девочкой. Мария готовила еду, кормила свиней и кур, стирала и чинила одежду, следила за маленькими детьми, когда их матери уходили на работу, носила воду из колодца – в общем, делала все, что было необходимо для нормальной жизни ее большой семьи.

В назначенное время мы с Хуаном Сальвадором встретили Марию возле комнаты, в которой она занималась штопкой белья, и направились к ее дому. Я предусмотрительно захватил с собой запас свежей рыбы для пингвина. Мы шли неторопливым шагом. Должен вам сказать, что Мария вообще никогда никуда не торопилась. Мария шла медленно, и Хуан Сальвадор легко за ней поспевал. Они шли медленно, и походка у них была одинаковая, словно рядом со мной идут два метронома.

Мария рассказала мне, что земли в этих местах выдавали бесплатно всем желающим, кто хотел их возделывать и жить за счет урожая. Почва у реки была каменистой и бедной. Много лет назад здесь нарезали участки площадью сто квадратных метров, и один из этих наделов достался ее отцу. Отец построил на этом участке деревянный дом, в котором была всего одна комната. Отец Марии уходил на заработки, но когда он не мог найти работу, то оставался на участке, возделывал землю и занимался семьей. Если я запомнил правильно, Мария сказала, что в ее семье было одиннадцать человек. Постепенно старшие сыновья выросли и ушли из дома строить новую жизнь, а сестры Марии вышли замуж за парней из бедных семей и стали рожать детей.

– А какие у вас самые ранние детские воспоминания? – спросил я ее. Я знал, что люди старшего поколения любят вспоминать былые дни, и мне было интересно узнать, как здесь жили много лет назад.

– О, это были самые простые вещи. Я помню, как по утрам собирала яйца в курятнике для нашего завтрака. Как внутри дома было темно и прохладно, а на улице жарко и светло. Я помню, какой красивой была моя мать и каким сильным был отец. Я помню скрип калитки и звук насоса, качавшего воду. Помню, как меня отвезли в Квилмес посмотреть на первые поезда на железнодорожной станции. Я еще никогда не видела таких больших, шумных и мощных машин. Как я испугалась! В те годы только у очень богатых людей были автомобили.

– Было бы здорово, если бы я мог купить себе машину! – произнес я и с грустью подумал о том, что в Англии у меня есть машина. Я снял колеса, поставил ее на кирпичи и накрыл чехлом. – Если бы у меня была машина, то без проблем добрался бы до Вальдеса. А вы когда-нибудь хотели иметь машину, Мария?

Она была поражена тем, что мне могла прийти в голову такая шальная идея.

– Бог ты мой, нет, конечно! Никогда в жизни не хотела! Зачем мне машина? – рассмеялась она. – Мне нужны только вещи, которые помогают чувствовать себя счастливой. Очень многие люди мечтают о вещах, которые никогда не сделают их счастливыми.

– А что делает вас счастливой, Мария?

– Я чувствую себя счастливой с моими детьми, в кругу моей семьи и друзей. Мне радостно, когда посевы растут. Фрукты, цветы и помидоры. Я смотрю на свиней и кур и чувствую себя счастливой. Мне дарит счастье работа. – Она замолчала и задумалась. – Я чувствую себя счастливой, когда старею рядом с людьми, которых люблю.

Я задумался над ее словами и потом спросил:

– Скажите, а в обществе пингвина вы чувствуете себя счастливой?

Я бросил взгляд на Хуана Сальвадора, который, казалось, внимательно прислушивался к каждому слову.

Она громко рассмеялась.

– О, да! В обществе пингвинов я чувствую себя особенно счастливой! – сказала она, и в этот момент Хуан Сальвадор посмотрел на нас, пытаясь понять, над чем мы смеемся. – Конечно, с пингвинами я чувствую себя счастливой! Да и кто не будет чувствовать себя счастливым, прогуливаясь по пыльной дороге с пингвином, когда дело уже идет к вечеру?

Казалось, Хуан Сальвадор смотрел на нас с улыбкой.

Потом мы некоторое время прошли молча. Я наблюдал за пингвином. Хуан Сальвадор постоянно вертел головой, озирая тропинку, растения, заборы и поглядывая на нас с Марией.

Медленным и неспешным шагом мы дошли до дома Марии примерно за полчаса. Мне понравились эти места. Здесь были небольшие строения, росло много деревьев и кустарников, а участки угодий чередовались с участками, заросшими подлеском, и полями, стоявшими под паром. Я подумал, что это просто идеальное место для пингвина – здесь много тени и масса объектов, которые могут заинтересовать Хуана Сальвадора.

Вдруг совершенно неожиданно, словно возникшая в лучах заходящего солнца, появилась огромная собака размером с волка. Уши собаки были прижаты, пасть открыта, на языке пена, и в глазах пылала злоба. Казалось, у этой собаки бешенство. Собака бежала, поднимая пыль, и быстро приближалась к нам. Я не знал, что делать: взять пингвина на руки, чтобы его не загрыз пес, или ударить собаку. Пока я колебался, стало ясно, что собака не собирается нападать на нас с Хуаном Сальвадором, а выбрала своей целью Марию. Я не успел ничего сделать, как собака уткнулась мордой в солнечное сплетение Марии. Та пошатнулась от удара и сделала шаг назад, ухватившись руками за морду собаки, чтобы не упасть. Я удивился тому, что собака не сбила ее с ног. Собака уткнулась носом в живот Марии и яростно завиляла хвостом, словно вертолет лопастями.