Был, правда, один плюс: ни одна из машин не двигаласьподозрительно медленно, ни один из пассажиров не таращился по сторонам, все доодной пролетали быстро, насколько позволял потрескавшийся асфальт. Пока что,полное впечатление, на трассе их не искали.

Вот с этого самого места вступаешь на скользкий путь гаданийи гипотез. Итак, примем как должное, что нападавшие з н а л и, кого хотятперехватить. Что дальше? Отвязались они, или все еще следуют по пятам вотдалении? Если отвязались, то с о в с е м или нет? Что же, единственной ихцелью было прикончить лысого? Плохо верится в такой вот вариант. Надежнее былобы устроить подлянку в городе...

Вот именно. Поступим по шаблону – попытаемся поставитьсебя на их место. Предположим, Мазур им нужен живой – или Томка. Или обавместе. Предположим, они потому так и вели себя, что не хотели лишнихслучайностей, перестрелки, в которой результат заранее предугадать невозможно:шальные пули и все такое...

Они могли прикончить обоих, как цыплят – точно так же, какубили лысого. Не прикончили. Город, город... Если они знали маршрут, могутзнать и остальное – что в аэропорту стоит наготове самолет, что где-то наквартире сидят двое доверенных людей Котовского...

А если эти самые доверенные люди... Если, сунувшись на туквартиру, сам положишь голову под топор?

Нет уж, увольте. В подобной ситуации лучше перебдить, чемнедобдить... В конце концов, из здешнего аэропорта летают в Шантарск иобычные рейсы, деньги есть, документы...

– У тебя паспорт где?

– Тут. – Она коснулась выцветшей брезентовойкурточки. – В кармане. Мы ж самолетом сюда летели, как без паспорта...

– Уже лучше, – сказал Мазур. – Как самолеты вШантарск летают, не вспомнишь с ходу?

– Даже и пытаться не буду, – сварливо откликнуласьона. – Потому что понятия не имею. Из Шантарска – раз в день, позднимвечером, это я помню...

– Логично предположить, что и в Шантарск – каждый день,ранним утром... – протянул Мазур, размышляя вслух. – Но это еще неоднозначно. Что ж, надежда умирает последней... У тебя, часом, нет в городехороших знакомых, где можно перекантоваться?

– Ну... Только одна знакомая, и не скажешь, чтоособенно хорошая... Мы у нее прикупали кое-какой антиквариат...

– Интересуешься?

– Только тем, что связано с лошадьми.

– Ах да, я и забыл, – сказал Мазур. – Ты ж унас лошадница... А «мы» – это кто?

– Есть один художник... Собственно, он давно уже нехудожник, а коммерсант... У него магазин в Шантарске...

– Случайно, не «Радость»?

Она удивленно воззрилась на Мазура:

– А вы откуда знаете?

– Ты и не представляешь, как тесен мир, – пожалплечами Мазур. – Могу спорить, что зовут этого художника-коммерсанта СемаЗадуреев?

– Ага. Он тут нашел одну старушку, божьего одуванчика,и у нее были интересные вещи... Два месяца назад я с ним сюда прилетала...Одному все это было не утащить...

– Ага, – сказал Мазур. – Старушка жива еще?

– Кто ее знает. Говорю же, два месяца назад... А состарухами за это время много чего может произойти...

– Логично. Адрес помнишь?

– Ага. И телефон тоже.

– Ах, так у бабули и телефон есть? –удовлетворенно сказал Мазур. – Совсем хорошо. Вот у нас и появиласьчеткая, конкретная цель... Бабуля живет с дедулей или с внуками?

– Нет, совершенно одна. Дед умер в прошлом году, вотона и распродает все. Сам он не позволял, держал, как память. Он с войныстолько всякого натащил...

– С которой?

– С Отечественной. Из Германии.

– А, ну да, – кивнул Мазур. – Перли оттудавсе, что по душе пришлось, чего уж там. И кого-то осуждать язык неповорачивается. Во-первых, не мы одни перли, а все остальные тоже, особенноянкесы, во-вторых, за все, что они нам устроили, следовало бы всю Германию допоследнего ночного горшка вывезти, что бы там ни пищали о реституциипрекраснодушные интеллигенты... Ты что у нее купила-то?

– Несколько картинок с лошадьми. Бронзовых лошадок. Исаблю – поскольку сабля была кавалерийская.

– Ну что ж, – сказал Мазур. – У каждогосвой бзик... А вообще, твоя бабуля – идеальное укрытие. У кого можноотсидеться, оставшись совершенно незамеченными, так это у таких вот бабуль. Какдумаешь, если свалимся к ней и попросимся на ночлег, пустит?

– Да она вроде бы ничего... Лишь бы не померла...Слушайте, Котовский же говорил, что в аэропорту – отцовский самолет...

– Давай-ка об отцовском самолете временнозабудем, – сказал Мазур.

– Что, друг другу не доверяете? Измена в рядах?

– А ты быстро соображаешь, – хмыкнул Мазур. –Ну ладно, коли мы с тобой – связанные одной цепью... Как по-твоему, этот...сюрприз на дороге был случайностью? Наугад они в той глуши удочку забросили?

– Если подумать, не похоже...

– То-то. Где-то – у т е ч к а. Или, выражаясь твоимвысоким штилем, измена в рядах. Так что благоразумнее будет слегка усложнитьмаршрут. Нормальные пираты всегда идут в обход...

Она тяжко вздохнула:

– Жила же нормальной безотцовщиной, бедненько, носпокойно. Объявился вдруг папочка, и пошла замысловатая жизнь...

– А что, ты сопротивлялась? – с интересом спросилМазур. – Папу видеть не желала, деньги евонные рвала и в окошко клочкиспускала, подарки во дворе принародно жгла?

– Да нет... Как-то глупо было бы...

– Вот видишь.

– Это я так, ною... Хоть вы-то можете сказать, в чемтам дело? С Котовским я не всегда и знала, как держаться – разрисован, каккартинная галерея... А на вас что-то наколок не видно, и говорите чуточкуиначе...

Мазур вздохнул про себя. Не было смысла рассказывать ейчто-то хотя бы отдаленно похожее на правду. Все равно не поверит, да еще, чегодоброго, запсихует, и справляйся с неюпотом...

– Я, знаешь ли, узкий специалист, – сказалон. – Меня просили тебя привезти, аккуратно вынуть из возможныхнеприятностей, я и стараюсь. А детали мне, поверь, не только не нужны, но инеинтересны.

– Ничего себе узкий специалист... Вы ж их нашинковали,как ту капусту...

Мазур спокойно спросил:

– А что, было бы лучше, если бы ваших мальчиковперестреляли, а девочек разложили голой попой на холодной траве? И потом, можноручаться, все равно перестреляли бы. Тайга все спишет...

– Да нет, я понимаю... Но что же дальше-то?

– Рискнуть придется, вот что, – сказалМазур. – Когда услышу подходящий шум мотора, я тебе махну. Выбегаешь надорогу и плюхаешься на обочине в картинной позе... я шучу, понятно. Очень ужкартинной позы не нужно. Просто лежи, как убитая. Доброй души человекобязательно остановится.