– Почему они нас не тронули? – спросил Гольдберг.

– Они знают, что мы их друзья, – не слишком уверенно пояснил Джим.

– Да, – согласился Тони, растирая отбитое плечо. – Только лучше нам отсюда поскорее убраться.

И они стали «убираться», уходя по проложенной тропе. Травы на ней уже поднимались – джунгли в Междуречье восстанавливались быстро.

– Стой! – скомандовал Джим через десять минут марша. – Можно попить воды.

На это раз стажеры приникли к фляжкам без разговоров.

Напившись, Джим связался по рации с капитаном Саскелом.

– Слушаю вас, как успехи?

– Все хорошо, сэр, был огневой контакт…

– У вас все целы?

– Целы. Тони уделал двоих монстров, теперь у него правая рука не работает.

– Почему не вызывали артподдержку? Вы что, первый раз в лесу?

– Невозможно, сэр, они двигаются как… как мотоциклисты.

– Мотоциклисты? Почему мотоциклисты?

– Ну, в смысле – очень быстро. Мы бы не успели навести, да и марципанов здесь, как выяснилось, много было. Вот их мы бы минами и посекли.

– Ладно, возвращайтесь без промедления, я вас, вообще-то, посылал стажеров развеять.

– А они ничего – развеялись… – Джим покосился на кислые, покрытие линялыми синяками физиономии, и его начал разбирать нервный смех.

Отключив рацию, Джим присел, чтобы совладать с приступом, но ничего не получалось, он продолжал хрипеть и дергаться, а следом за ним смехом заразились стажеры и Тони. Со стороны все выглядело очень странно, солдаты давились, зажимая рты, понимая, что шуметь никак нельзя. У всех текли слезы, а Тони начал икать, вызывая у остальных еще больший смех.

Наконец все кончилось – последствия стресса были преодолены.

– Ох, даже челюсти заболели, – пожаловался Блохин.

– Стой! – Тони оглянулся и поднял «торсо».

– Кто-то идет, – заметил Блохин.

– Опусти винтовку, это марципаны.

И действительно, пятеро воинов во главе с седым старейшиной шли по свежей тропе. По мере приближения их можно было хорошо рассмотреть – дикари были одеты в сплетенные из вьющихся трав набедренные повязки и множество бус, собранных из разноцветных высушенных плодов и мелких речных раковин. Стянутые в пучок длинные волосы воинов были окрашены красноватой растительной краской, а седые лохмы вождя – желтой.

Дикари были вооружены копьями – для ближнего боя и короткими дротиками, которые носили в плетеных колчанах наподобие стрел. Метали дротики специальным лотком, сделанным из куска снятой с дерева коры.

– Что будем делать? – спросил Гольдберг, он снова начинал бояться.

– Ждать.

– Их всего шестеро, а у нас автоматы…

– Даже не думай.

Марципаны пошли ближе и остановились в пяти шагах. Старший вопросительно посмотрел на замыкавшего группу Тони: дескать, почему стоите.

– Мы – солдаты, – произнес тот, приложив руку к груди. Нужно было выяснить намерения дикарей.

Марципаны молчали, с интересом наблюдая за жестикуляцией Тони.

– Марципаны и солдаты – друзья.

Дикари молчали.

– Мы ваша любить! – не выдержал напряжения Гольдберг.

– Заткнись, – одернул его Джим.

Так они простояли еще с минуту, солдаты оставались на месте, и марципаны никуда не спешили.

– Давай пойдем дальше, – предложил Джим.

– Давай, только никаких резких движений – Блохин, Гольдберг, это к вам относится.

И снова четверка разведчиков двинулась к базе, марципаны отпустили их шагов на двадцать и пошли следом.

– Они опять идут! – пискнул Гольдберг.

– Не оборачивайся, а то шею сверну! – прошипел Тони.

Минут десять все шли молча, и марципаны держались в зоне видимости. Если солдаты шли быстрее, они ускоряли шаг, когда солдаты останавливались и, нервно оглядываясь, пили воду, дикари терпеливо ждали, когда те двинутся дальше.

– Слушай, может, им чего от нас надо? Может, как в прошлый раз, отдадим им паек, ножи, маршрутизаторы? – предложил Джим.

– Нет, прошлый раз они сами попросили, а тут просто идут, и все. Давай вызови через диспетчера капитана Мура – он специалист, пусть объясняет. Они, конечно, наши союзники, но уж очень неприятно чувствовать их за спиной.

Джим на ходу связался с базой.

– Диспетчер, дай капитана Мура.

– Он не отвечает – видимо, где-то на территории. А, вот говорят – к разведчикам пошел…

– Спасибо, – поблагодарил Тони и вызвал Саскела.

– Что, проблемы? – сразу спросил тот.

– Не совсем, сэр, тут к нам на хвост марципаны сели – следуют в двадцати метрах позади.

– Сколько их?

– Пять молодых и старик – должно быть, вождь или что-то в этом роде. Я ищу Мура, но он вроде к вам пошел.

– Он у меня, сейчас передам ему рацию.

– Как они себя ведут, Симмонс? – это был Мур.

– Спокойно, сэр. Когда мы останавливаемся, ждут, когда мы пойдем дальше.

– В таком случае вам не нужно бояться, скорее всего они хотят убедиться, что вы покинете их владения.

– То есть они остановятся на границе?

– Да, километрах в трех от базы.

– Спасибо, сэр! – обрадовался Джим и, отключив рацию, посмотрел на маршрутизатор – до базы оставалось три с половиной километра. – Мур сказал, скоро они отстанут, говорит, они нас до границ своей территории провожают.

– Ну и отлично, сколько нам до этих границ? – спросил Тони.

– Полкилометра.

– Давай прибавь шагу, мне уже отлить требуется, а при них как-то неудобно.

Группа пошла быстрее, стало душно, начиналась полоса густых зарослей, где все сочилось влагой, однако разведчикам хотелось поскорее избавиться от назойливого сопровождения.

Были пройдены полкилометра, потом еще метров четыреста, однако марципаны не собирались останавливаться.

– Может, у них собственное понятие о границах? – спросил Тони сдавленным голосом. – Все, останавливаемся, а то у меня мочевой пузырь лопнет.

Он остановился и стал отливать под куст. Марципанов такая картина совсем не смутила, они подошли ближе и стали с интересом смотреть на Тони.

– Ну и чего вы не видали? – недовольным тоном поинтересовался он, поспешно застегивая штаны.

– Сэр, они продолжают идти за нами! – пожаловался Саскелу Джим. Он был зол – попытка оторваться от союзников вылилась в настоящее бегство.