Алек теснил Богдана быстрыми ударами, богатырь отступал и с трудом успевал отражать удары моего защитника. Сам нанести удар он просто не успевал из-за скорости, с которой действовал невозмутимый Алек. Мечом он вытворял фокусы похлеще тех, которые продемонстрировал в кузнице с кинжалами, поэтому рот открыла не только я, но и несколько других зевак.

Не прошло и двух минут боя, как Алек все-таки задел Богдана мечом, от чего толпа охнула, а я закрыла снова глаза руками, ожидая что сейчас на землю брызнет кровь, но, когда отняла руки, увидела лишь покрасневший след от меча моего защитника на руке богатыря — Алек в последний момент развернул свое оружие и ударил противника плашмя. Крови не было, но покрасневший след был намного унизительнее раны, на мой взгляд.

Похоже на взгляд Богдана тоже. Потому что после него он пришел в еще большую ярость и вновь накинулся на Алека первым. Парень отклонился в сторону, продолжая демонстрировать ловкость, которая явно была не свойственна богатырю.

Шаг, шаг, удар, удар. Алек побеждал и это было бесспорно. Перспектива упасть в руки победителя стремительно таяла и было необходимо придумать другую версию развития нашего знакомства с Богданом. Мой защитник продолжал распугивать моих потенциальных женихов.

Богатырь споткнулся и упал. Алек остановился и направил лезвие меча на шею противника.

— Как и сказал, меч — это не топорр, им надо обрращаться иначе, — заметил Алек, тяжело дыша.

Парень подал руку Богдану, тот нехотя ее принял и поднялся. Толпа одобрительно зааплодировала. Алек повернулся ко мне и радостно улыбнулся. Я же покачала головой и бросилась навстречу богатырю.

— О Боже, извини! — воскликнула я, хватая Богдана за пострадавшую руку. — Он тебя сильно задел? Мне так жаль! Он у меня контуженный! — начала оправдываться я, бросаясь непонятными для местных словечками.

Богдан растерянно застыл, глядя на меня, Алек тоже замер, как ребенок, у которого отняли мороженное, а я… а я решила, что броситься на шею проигравшего ничуть не хуже, а даже лучше, чем победителю. Я сейчас пожалею богатыря, и у нас будет отличный повод познакомиться поближе, обмениваясь мнениями относительно того какой мой «брат» неуравновешенный псих.

А может Алек не такой уж и плохой? И это изначально входило в его план по нахождению мне жениха?

Хотя, судя по его растерянному лицу, он ожидал от меня иной реакции.

— Болит? Давай перебинтую, — предложила я, а богатырь вновь смущенно и мило заалел лицом.

— Да нет все в порядке. Надо признать, твой брат настоящий мастер, — Богдан кивнул Алеку, будто говоря, что согласен с его победой. Однако Алек не выглядел также мирно, он продолжал сжимать крепко меч, от чего я побоялась, что на этот раз разрубят Богдана, поэтому поспешно отвела его в сторону, продолжая разговор.

— Ой, да ему повезло, — отмахнулась я. — Это все потому, что ты уже устал…

Богдан оказался очень милым парнем пусть и с медвежьей комплекцией и со скудным интеллектом. Но он так мило краснел, глядя на меня, боялся сказать что-то не так и восхищался мной, а я так нуждалась в воздыхателе, что была очарована буквально за несколько часов, что мы провели в ближайшей забегаловке, куда большая часть участников направилась отмечать состоявшийся турнир.

В таверне царила дружеская атмосфера, парни выпивали и шутили, а мы с Богданом заняли дальний столик и мило общались: он восхищался моим родом занятий, а я хмелела от его похвал и воспевания моей красоты. И даже чавкающий рядом пышущий негодованием Алек не портил мне настроение.

Богдан попробовал подружиться с моим «братом», но тот на контакт никак не хотел идти, все еще то ли обижаясь на мое неверие в его силы, то ли затаив обиду на мои слова о его любимых Драконах. Тем не менее Богдан Алека раздражал и исходящие от него волны ненависти и злобы ощущали мы оба с богатырем. Однако, несмотря на свою антипатию к моему, возможно, будущему спасителю, Алек продолжал сидеть на соседнем с моим стуле и зорко следил за тем, чтобы Богдан меня даже за руку не взял. Раздражал он этим не столько моего кавалера, сколько меня, но переговорить с ним тет-а-тет у меня не получалось, а при Богдане выяснять отношения я не торопилась, боясь показать богатырю не милую девочку-дурочку, а свое истинное обличие склочной бабенки.

— И давно ты рисуешь? — в отличие от Алека Богдан искренне восхитился тем, что я художник.

— С самого детства. Как научилась карандаш в руках держать, — ответила я.

— Кара… что?

— Мелок такой, — прочавкал рядом с моим ухом Алек, отталкивая мою руку, которая вот уже пять минут мелкими прорывами пробиралась к лапище Богдана, обратно к краю стола.

Я сжала зубы, когда на меня попали капли жира от грязных рук Алека, но удержалась от того, чтобы треснуть его в ответ и лишь терпеливо стерла грязь с рукава.

— Вы, наверно, из очень богатой семьи, — смущенно проговорил богатырь, глянув косо на Алека. — Если оба ученые…

— Из ооочень богатой, — подтвердил Алек, ухмыляясь самоуверенно, а я со всего размаха наступила ему на ногу под столом, жалея, что сейчас без каблуков.

— На самом деле нет, — мило ответила я, пока «братец» морщился, терпя боль от моего удара. — Родители у нас из простых работяг. Мама нянечка, а папа электрик…

— Кто?

— Торрговец он всякими диковинами вроде «электрриков», — стараясь не заржать вслух, ответил Алек, а я раздраженно на него глянула, злясь и на него, и на себя одновременно. Какой электрик, Вася?!

— Ааа, — морщась, протянул Богдан, так и не поняв, что имел в виду мой «брат». А тот, продолжая противненько хрюкать, снова вернул свое внимание к непрекращающемуся ужину, к которому я только и успевала заказывать и заказывать блюда, ожидая, когда эта бездонная бочка, наконец, лопнет. Однако, судя по всему, на Алека действовало чисто женское правило: когда он нервничал, он ел. Из-за чего парень переживает я упорно не понимала, но нервничала из-за его напряженного состояния ничуть не меньше.

— А меня сможешь нарисовать? — поинтересовался богатырь с детской непосредственностью.

Алек подавился последним куском и закашлялся.

— Ну это уже слишком! — возмутился он, отпив из стакана воды. — Имей стыд, лесорруб!

Что именно было «слишком» я не поняла, но Алек так возмущенно свел брови, такими нервными движениями вытирал руки, а Богдан так стыдливо отвел взгляд в сторону, вжав голову в плечи, что неуютно стало и мне.

— Мы уходим отсюда! — заявил мне Алек, резко поднимаясь со стула и продолжая буравить Богдана возмущенным взглядом.

— Иди, мы еще посидим, — ответила я, и не глянув на приятеля.

Некоторое время царила тишина, а потом кто-то схватил меня за загривок и одним резким движением поднял на ноги.