– Надо же положить конец недоразумению, – уклончиво отозвалась девушка. – Где нашатырь? Я возьму его с собой.

– Возьми лучше нюхательную соль, – посоветовала мать.

Амалия покачала головой.

– Ее может не хватить там, куда мы едем, – вполголоса ответила она по-польски.

– Простите, – вмешался Александр, крайне удивленный. – Я правильно понимаю, что вы собираетесь опознавать тело?

Нотки его голоса крайне не понравились Амалии – что-то в них было такое… снисходительно-покровительственное, чего она терпеть не могла, а в своем нынешнем состоянии – тем более.

– Да, вы правильно понимаете, милостивый государь, – отчеканила девушка. – Я поговорила с Дашей, и она согласна со мной: оставаться в неизвестности куда ужаснее. Одну я ее не пущу, значит, придется поехать с ней.

Александр нахмурился.

– Боюсь, вы плохо представляете, что вас может там ждать, – сдержанно проговорил он. – Мертвецкая не место для молодых барышень.

– Я не боюсь покойников, если вы об этом, – холодно откликнулась Амалия.

Тут Александр окончательно убедился, что у нее в роду точно был генерал, и даже не один. Была, была у нее некая военная тяга к четкости, некая привычка называть любые вещи своими именами, что отличало барышню Тамарину от многих женщин, которые, напротив, обожают подпустить туману да ходить вокруг да около. И пока Александр не мог решить, нравится это ему или нет. Пожалуй, он бы предпочел, чтобы Амалия вела себя иначе, обнаружила бы больше слабости – которая, может быть, позволила бы ему проявить себя галантным рыцарем.

Впрочем, посмотрев в лицо девушки, для себя барон Корф все уже решил. И поднялся из-за стола.

– Я провожу вас, – сказал он.

Амалия не возражала. Аделаида Станиславовна вздохнула и положила нетронутое пирожное обратно на тарелку. Она даже не пыталась отговаривать дочь, потому что знала, что та все равно поступит по-своему.

– Мы будем ждать тебя к ужину, – только и сказала мать.

На улице они взяли извозчика. Медленно начал падать снег, и одна пушистая снежинка приземлилась на черные ресницы Амалии, да так и осталась там. Даша была бледна и молчала. Александр тоже не проронил ни слова, пока они не приехали на место.

Однако дальше его присутствие только пошло девушкам на пользу, потому что полицейские, увидев, что имеют дело с офицером, сразу же сделались любезны и прямо-таки млели от готовности оказать любую помощь. Да, труп неизвестного отвезен в мертвецкую при военном госпитале. Почему туда – так уж получилось, они не могут дать иного объяснения. Разумеется, посетителей туда пустят, и чиновник сразу же выпишет им пропуск, на всех троих. Что? Документы? О, господин офицер, это вовсе не обязательно… Когда именно вам угодно ехать в морг – прямо сейчас?

Добыв пропуск, троица отправилась на другой конец города. Однако здесь их ждало нешуточное испытание. Военный госпиталь находился совсем рядом с Екатерининским каналом, и туда – поглазеть на место покушения – сбежалось множество зевак. Городовые охрипли, пытаясь образумить их и заставить уйти с канала, но тщетно.

– Господа! Проходите, господа! Не задерживайтесь! Куда прешь, кому говорят?!

Дворники под присмотром оцепивших канал жандармов забрасывали снегом черные пятна крови, оставшиеся на дороге, и шикали на бродячих собак, которые вертелись поблизости, – псы чуяли кровь, и их так и тянуло на место убийства. Животных отгоняли, но они возвращались снова и снова, шерсть на их загривках стояла дыбом. Самая ловкая дворняжка, желтая с коричневыми пятнами, все-таки прорвалась за оцепление и пару раз лизнула кровавое пятно в том месте, где лежал убитый казак из охраны государя.

– Господа, проходите! Не задерживайтесь! – безнадежно кричал городовой.

Дворник махнул тяжелой лопатой и стукнул ею дворняжку. Видимо, он перебил собаке хребет, потому что она упала и стала извиваться на снегу, жалобно визжа.

– Вот тварюга, – совершенно беззлобно, как-то сокрушенно даже молвил дворник. И, прежде чем пес успел отползти, добил его ударом по голове.

Александр побелел как полотно, все поплыло у него перед глазами… Видя это, Амалия поспешно взяла его за руку и сжала его пальцы.

– Поезжай! – крикнула она кучеру, который никак не мог выехать из затора, образовавшегося на канале.

Александр не помнил, как они доехали до госпиталя, настолько ему было нехорошо. Но вот экипаж дернулся под гулкое «тпррру» бородатого извозчика, барон узрел перед собой карие глаза Амалии – и окончательно пришел в себя.

– Простите, ради бога, – прошептал он, сгорая от стыда. И выбрался наружу, чтобы помочь выйти спутницам.

Амалия расплатилась с извозчиком, велела ждать здесь же, и они втроем двинулись к зданию госпиталя. От Александра не укрылось: вот только что девушка держала его за руку, пытаясь как-то ободрить, а теперь крепко взяла за руку Дашу, которая едва передвигала ноги.

– Простите, сударыня, вы к кому? – настороженно спросил часовой на входе.

Интересно, подумал про себя Александр, как именно тот определил, что их привела сюда именно она, что она тут главная? Очевидно, что-то ее выделяло среди них, даже на его собственном, мужчины и офицера, фоне.

– В мертвецкую, – ответила Амалия. И, оглянувшись на Дашу, добавила: – Есть основания думать, что один из тех, кто там лежит, – ее жених.

Горничная кивнула с испугом на лице. По чести говоря, у Александра создалось впечатление, что Даша вовсе не рвалась сюда, но, побежденная волей хозяйки, была вынуждена уступить.

– А у вас есть дозволение?

Откуда-то сбоку на них наплыло облако удушливого парфюма, и из этого облака вынырнул тоненький, как игла, молодой человек в штатском, с непропорционально маленькой головой.

«Это еще что?» – похолодел Александр. По парфюму барон сразу же вспомнил говорящего – определенно, он видел его недавно в приемной генерала Багратионова.

– У нас пропуск, – сообщила Амалия, доставая из сумочки бумагу.

– Ах, вот как! – почтительно склонилась «игла». – Тогда извольте следовать за мной.

И они последовали – вокруг главного здания к низенькому неказистому строению на задворках, выкрашенному в желтый цвет, где на входе тоже стояли часовые.

Александр мало что запомнил о самом здании, но зато он долго не мог забыть царящее внутри амбре – этакая смесь духоты, склепа, «ароматов» аптеки и еще какой-то пахучей дряни, которая не то что заглушала остальные запахи, а напротив, только подчеркивала их. Даша побледнела и пошатнулась, и барон поддержал ее. Покосившись на Амалию, Александр отметил про себя, что та немного изменилась в лице, но держалась молодцом.

– Нас интересует молодой человек, найденный на Фаянсовой улице, – скороговоркой промолвила Амалия, когда они оказались внутри.