«Вот и наступил для тебя момент просветления! – злорадно размышлял я, жуя тушенку с хлебом и запивая ее водой из фляжки. – Мне даже намекать ни на что не придется – сам прозреешь, без посторонней помощи. Так что давай-давай, ковыряй ржавчину и копайся в траве! Интересно, сколько еще сосновых шишек тебе нужно собрать, чтобы угомониться?»

К моей несказанной радости, на третий круг майор все же не пошел. Вернувшись ко мне, он уселся напротив, отложил винтовку и, прислонившись лопатками к сосне, устало прикрыл глаза. Лишь эта внезапно накатившая на него усталость и выдавала, насколько опустошили Куприянова и физически, и морально его несбывшиеся надежды.

– Что, совсем ни единой зацепки? – на всякий случай полюбопытствовал я.

Не размыкая век, Кальтер лишь молча мотнул головой.

– Досадно, – вздохнул я, после чего собрался с духом и продолжил: – Послушай, Тимофеич, возможно, сейчас не самое подходящее время, но мне хотелось бы с тобой серьезно потолковать. На самую что ни на есть чистоту. Только давай договоримся обойтись без обид и мордобоя. А то, как в прошлый раз, ты опять подумаешь невесть что и полезешь в бутылку. Я, конечно, помню, ты пообещал больше так не делать, но мало ли…

– Я знаю, что именно тебя гложет, Мракобес. – Кальтер открыл глаза и потянулся к своему ранцу. Я подумал было, что майор желает показать мне нечто важное (Полынный Слиток?), но оказалось, он просто тоже решил пообедать. – Все, что ты обо мне думаешь, у тебя со вчерашнего вечера на лице написано. Но это вполне нормальная и объяснимая реакция. Будь я на твоем месте, наверняка терзался бы аналогичными страхами. Ты полагаешь, что я одержим призраками и совершенно спятил…

– Старик, я совсем не это хотел сказать!

– Да ладно, не суть важно, как ты смотришь на мои странности. Я предвидел, что по дороге в Припять настанет час, когда сомнения одержат над тобой верх и ты надумаешь вернуться, пока еще не поздно. Сколь бы ценной ни была награда, всегда может возникнуть вопрос, а есть ли смысл за нее бороться. Поэтому я принял решение рассказать тебе все, что случилось со мной начиная с того дня, как я бросил тебя и Бульбу в Диких Землях. В эту историю трудно поверить, но я убежден: ты – вполне разумный человек и отличишь ложь от правды.

– И ты рассчитываешь, что твоя честность заставит меня передумать? – хмыкнул я. – Утром ты говорил, что я волен проваливать на все четыре стороны, а теперь собираешься пожертвовать своими страшными тайнами, чтобы уговорить меня остаться. Что изменилось с той поры?

– Утром ты еще не был готов повернуть вспять и я мог позволить себе такой блеф, – уверенно заявил компаньон. – Но сейчас, когда тебе стало ясно, что я не могу предъявить ни одного доказательства в защиту моей Веры, ты вполне созрел для такого шага. Поэтому я вынужден пойти на крайность. Заставлять тебя силой я не имею права. Ты неплохо знаешь эти места и скроешься от меня при первой же возможности. А во-вторых, когда придет время и моя жизнь будет зависеть только от тебя, я должен быть уверен, что ты поможешь мне, а не пристрелишь в отместку за угрозы.

– Ты говоришь об этом так, словно точно знаешь, что подобный момент рано или поздно наступит, – скептически заметил я.

– Откуда мне знать о таких вещах? – пожал плечами Кальтер, приступая к обеду. – Но Вера сказала, чтобы я обязательно разыскал тебя, потому что так нужно. Она не уточнила зачем, но девочка в моих снах всегда очень встревожена, и я склонен считать, что это неспроста.

– В моих снах она тоже никогда не улыбается, – признался я. – Так вот, значит, почему ты отправился на мои поиски! А вчера утверждал, что, дескать, сделал это из-за нашего опыта совместной работы и моего знания Припяти!

– И поэтому – тоже! Вне всяких сомнений! – заверил меня майор. – Но Верина просьба, разумеется, сыграла решающую роль, тут и спорить нечего… Ну так что, ты уходишь или выслушаешь то, в чем я собираюсь тебе признаться?..

А вы бы отказались выслушать человека, который, пообещав исполнить ваше сокровенное желание, сначала затащил вас к черту на рога, а потом решил перед вами исповедаться? Все зависит от ситуации, скажете вы. Безусловно, соглашусь я. Однако, даже угодив между молотом и наковальней, я не мог устоять перед соблазном узнать историю синеглазой хозяйки моих снов. И пусть я не особо доверял такому толкователю сновидений, как двуличный майор Куприянов, но кто еще, кроме него, изложит мне внятную версию происхождения моего призрака? Да и сам факт, что со мной вдруг решил заговорить сфинкс, мог по праву считаться исключительным событием.

В общем, как ни хотелось мне послать подальше этого психа и уйти восвояси, я смилостивился над Кальтером и дал ему возможность высказаться.

Надо отдать должное Тимофеичу, он сумел меня удивить. И не только удивить, но и вогнать в замешательство. За время нашего знакомства с этим изворотливым прагматиком, чья ложь, по идее, всегда должна была стремиться к правдоподобию, я даже не предполагал, что он способен изобрести для себя столь фантастическое оправдание. Или же Кальтер действовал от противного и вместо правды, в которую я за отсутствием улик все равно не поверю, решил огорошить меня откровенным вымыслом, для которого в качестве доказательств сойдут любые загадки Зоны. Небесный Паук; якобы сбитое в прошлом году сектантами НЛО; терзающее нас с компаньоном привидение со странным именем Верданди; профуканное майором секретное оружие; даже найденный нами утром лоскут серебристой материи, что, по мнению Тимофеича, являлся обрывком комбинезона не призрачной девочки, а кого-то из ее погибших родителей… И впрямь, чем не доказательства? Вот только поди с ходу разберись, подкрепляют ли они на самом деле рассказ Кальтера. Вполне может статься, что хитрец выдумал его постфактум, дабы просто связать воедино все эти разрозненные истории, не имеющие друг к другу ни малейшего отношения.

Но как ни крути, а небылица у дяди Кости вышла складная. По его глубокому убеждению, все началось с промывшего ему мозги контролера, с которым нелегкая столкнула майора в подземельях «Агропрома». После той стычки психика прежде хладнокровного, но неумолимо стареющего вояки претерпела серьезный надлом. Но он дал о себе знать не сразу, а лишь спустя несколько дней, при стечении удивительных даже для Зоны обстоятельств.

За четверть часа Тимофеич пролил свет на множество невероятных вещей. Я узнал о его нечаянной (а может, и нет – это уж как посмотреть) встрече с девочкой из будущего, встрече, ставшей судьбоносной для них обоих. О том, как Верданди очутилась в Зоне, что стряслось с ее родителями и что в действительности представлял собой Небесный Паук. О первом желании майора отделаться от синеглазой обузы и сплавить ее под опеку генералу Воронину – единственному достойному человеку, которого он знал в этих краях. О последующих скитаниях Кальтера и Веры и о его окончательном решении помочь спутнице вернуться домой, в ее две тысячи сто восьмидесятый год. О том, как ко всему этому оказался причастен монолитовец Гурон и что на самом деле происходило возле Небесного Паука и в его утробе в тот день, когда сектанты уничтожили защитное поле цитадели, но затем все до единого полегли при штурме, отбитом очень разозленным на них дядей Костей. И самое главное: об обещании, которое дала ему Верданди, прежде чем отправиться в будущее на своей едва не разрушенной Гуроном машине времени…