Она не выбирала направления, не понимала, куда движется. Толпа понесла ее к поезду, автоматические двери раскрылись, Лена шагнула в душное тепло вагона… Кто-то выходил, кто-то входил, люди садились, вставали, толкались, шумно дышали, выносили свои чемоданы и сумки, разговаривали, смеялись. Женщины-близнеца видно не было, и Лена с облегчением перевела дух.

— Станция «Китай-город», — бесстрастно сообщил все тот же мелодичный голос. — Следующая станция…

Лена, не помня себя, начала протискиваться к выходу. Ей показалось, тот же грубый подросток больно толкнул ее локтем в спину, прошипел:

— Уснула?!

Двери закрылись, поезд тронулся и, быстро набирая скорость, исчез в гулкой черноте туннеля.

Госпожа Слуцкая осталась на опустевшей платформе. Поток пассажиров схлынул, и она оказалась в одиночестве. Свет несколько раз мигнул и померк. Станция погрузилась в сумрак, наполненный эхом замирающего перестука колес.

Сколько она стояла так, скованная страхом, Лена не помнила. Дурнота то отступала, то наплывала, вонзаясь в ее виски болью. С трудом отрывая от пола налитые свинцом ноги, госпожа Слуцкая побрела куда глаза глядят. Станция будто вымерла. Пассажиры, полицейские, продавцы всякой всячины куда-то испарились. Даже поезда на время перестали ходить. Эхо подхватывало и уносило звуки одиноких шагов Лены. По вестибюлям гулял ветер…

Лена шла, равнодушно глядя на брошенные цветочницами ведра и ящики с розами, гвоздиками и лилиями, аптечные товары, косметику… Она могла взять себе все что угодно. Но эти вещи, на которые у нее вечно не хватало денег, сейчас потеряли свою ценность, поблекли. Возможно, оттого, что погасли яркие подсветки, товары лишились былой привлекательности и превратились в ряды тусклых форм и формочек, на которых не задерживалось внимание.

Госпожа Слуцкая более не оглядывалась. Она шагала вперед, к рассеянному розоватому свету, совсем как тогда, на чердаке дома, где она надеялась выследить киллера… Та же жемчужная раковина манила ее своими извилистыми перламутровыми боками. Лена не стала раздумывать и колебаться. Она прошептала: «Это сон…» — глубоко вздохнула и шагнула в раскрытый, выстланный розовым блеском зев раковины…

После посещения Бездны Виссагор потерял покой. Он раз за разом мысленно проделывал путь через Зыбкое Озеро, сундук Сиферо и пустынный колодец к Черной Голове. Теперь до него дошло, что Черная Голова и есть тот самый вход в Бездну, откуда не возвращаются.

Хранитель Свитков страшился собственного безрассудства.

— Решился бы я повторить это путешествие? — спрашивал он себя.

Судьба хранителя Озера не давала повода для оптимизма. Возможно, тот также нырнул в Озеро, попал в колодец и очутился в мире сверкающих точек. Благополучно вернувшись, он захотел попробовать еще раз, увлекся и попал в ловушку. Клубок чужих иллюзий опасен, из него нелегко выпутаться.

Виссагор в очередной раз погрузился в воспоминания. Что сказал бы Агарисий, узнай он о желании ученика еще раз побывать в Бездне? Наверное, посмеялся бы над незадачливым путешественником. Зачем проделывать длинный путь, когда…

Тут на Виссагора снизошло озарение. Конечно же! Как он мог забыть?

Хранитель Свитков приободрился. Сейчас он попробует повторить старый добрый трюк, которому научил его Агарисий. Почему эта мысль сразу не пришла ему в голову?

У него не было ни малейшего представления о Мире Точек — в этом все дело. Нет представления — нет образа. Нет образа — невозможно создать картину, где желаешь очутиться. Но теперь дело обстоит по-другому. Держись, хитрющий Сиферо! Можешь охранять свой колодец сколько душе угодно. Виссагор поступит не так, как ты ожидаешь…

Хранитель Свитков занял удобное положение, вообразил пространство сверкающих точек и сосредоточился на нем…

Бездна разверзлась перед ним с ужасающей быстротой. Виссагор не успел сообразить, как это произошло. Бесчисленные мерцающие частицы, окружившие его, подчинялись одному и тому же неуловимому ритму, находились в непрерывном движении.

— Что, если подстроиться в такт этому странному «дыханию»? — сообразил Виссагор. — И уменьшиться? Придется быть крайне осторожным, чтобы не повредить чужое творение.

Хранитель Свитков уменьшился, и Мир Точек соответственно вырос. Точки превратились в шары. На одном из них Виссагор заметил растительность наподобие Священного Дерева. Кое-где на поверхности копошились маленькие смешные существа.

Виссагор перемещался от одного шара к другому, увлекаясь новыми впечатлениями, и почти забыл, зачем проник сюда.

— Хитро придумано! — восхитился он. — Уменьшаешься, увлекаешься, забываешься… Я сам едва не заблудился среди этих бесчисленных шаров. Мне следует быть осторожнее. Дьявольски привлекательная штука! Вероятно, Агарисий где-то здесь. И не он один.

— Учитель! — мысленно позвал Виссагор. — Учитель, откликнись!

Его призыв вызвал бурное возмущение окружающего пространства. «Голос» Агарисия наверняка потерялся бы в нем.

— Фу-ты! — удивился хранитель Свитков. — Тут не просто отыскать кого бы то ни было! Пожалуй, мне пора возвращаться.

Виссагор с трудом оторвался от шарообразных россыпей и живо представил зеленоватый туман, свою пещеру и себя, сидящего в любимом кресле…

— Где это ты бродишь, Виссагор? — сварливо воскликнул некто, недовольный его отсутствием. — Тебе не следует покидать свой пост! Вход в пещеру нельзя оставлять без присмотра.

Возмущенный гость заполонил все вокруг себя красными вихрями.

— Опять ты? — узнал Виссагор нарушителя спокойствия. — Зачем пожаловал на сей раз?

Красный Кардинал принял свой обычный облик, все еще пуская в разные стороны пучки алых искр.

— Где ты был, Виссагор? — возбужденно спросил он, опускаясь рядом. — Прежде ты никогда не отлучался надолго!

— То было прежде…

Кардинал взвился вверх, разбрасывая вокруг себя красные клочья. Его движения напоминали танец огненного цветка. Виссагор невольно залюбовался.

— Может, ты пустишь меня в пещеру? Свитки не только твое достояние. Они принадлежат всем!

Виссагор молчал. Он решил выждать. Кардинал слишком нетерпелив, чтобы не выдать своих намерений.

— Ну же, Виссагор! — завопил гость, кувыркаясь у входа в пещеру и обильно рассыпая искры. — Впусти меня! Никто не давал тебе права…

— Разве я мешаю? — усмехнулся Виссагор. — Я только хранитель. Не мое дело — препятствовать другим, если они хотят проникнуть внутрь и завладеть Свитками. Вход перед тобой, Кардинал. Вперед!